Первая гражданская война в Риме

Однако в 89 г., по словам Цицерона (Arch. 11), вообще не проводилась переписи[715] — напомним, что соответствующая речь произносилась перед современниками описываемых событий, а потому ошибку или подтасовку со стороны оратора можно считать исключенной[716]. Можно допустить лишь упрощение, не меняющее сути дела, а именно что lustrum

89 г. был аннулирован по религиозным соображениям (Fest. 366L), и та же участь могла постичь и результаты ценза (Linderski 1986, 2188). Да и само избрание цензоров уже через три года после предыдущих выборов (Wiseman 1969, 63) также весьма красноречиво. Вполне вероятно, резчик вольно или невольно переставил местами 89 и 86 гг. — ведь если бы в 86 г. lustrum не проводился в силу незаконченности ценза, то неясно, как документы о числе граждан попали в архив и тем самым стали известны позднейшим авторам[717].

К. Ю. Белрх предложил характерное для него радикальное решение проблемы, сочтя, что переписчик пропустил первую букву в цифре, а потому речь должна идти не о 463 (CCCCLXIII), а о 963 тысячах граждан (DCCCCLXIII). Некоторые ученые склонны согласиться с этой поправкой[718]

. Г. Беннет, принимая предположение немецкого ученого об ошибке переписчика, считает, однако, что первая буква не выпала, а была неверно написана (DC2CLXIII вместо DCCCCLXIII), потому речь должна идти не о 962, а о 863 тысячах граждан (Bennett 1923, 44-45). П. А. Брант указывает, что точка зрения К. Ю. Белоха хорошо согласуется с данными ценза 70—69 гг. (910 тыс. чел.) — уменьшение числа граждан в условиях бесконечных войн неудивительно, но допускает все же, что цифры Иеронима верны. Ведь только в 84 г. сенат наделил новых граждан ius suffragii[719], к тому же на проведении ценза могла сказаться позиция враждебного италийцам Филиппа[720]

. К этому можно добавить также стремление немецкого ученого править текст источника даже там, где к тому нет никаких оснований[721].

Наиболее убедительным представляется объяснение не очень значительного приращения числа граждан в 86 г., предложенное Л. И Тэйлор: «При регистрации не было, по-видимому, учтено множество людей из групп с низкими доходами, которые мало значили в центуриатных комициях, однако были важны в собраниях триб, где каждый голос имел одинаковую значимость. Эти люди не нуждались в том, чтобы цензоры фиксировали их право голоса». Развивая точку зрения Л. Р. Тэйлор (хотя и допуская возможность ошибки переписчика), С. Кендалл отмечает, что большинство италийцев просто не участвовали в переписи, поскольку их не интересовали права, закреплявшиеся за ними во время ценза (его прохождение для голосования в трибутных комициях не требовалось) — они были важны лишь для самых богатых из их числа, кто рассчитывал сделать карьеру в Риме[722]. Филипп же с его антииталийскими настроениями едва ли горел желанием добиваться всеобщей явки, а его коллега Перперна вряд ли стал бы в одиночку проявлять активность[723]

. Впрочем, их отчасти извиняли отнюдь не легкие послевоенные условия проведения ценза — далеко не все cives novi готовы были отложить дела и добираться до Города по дорогам, обстановка на которых после войны наверняка оставляла желать лучшего[724]. В любом случае вряд ли верно считать ценз 86—85 гг. неудачей, как то делает Т. Франк (1924, 336). Для этого необходимо знать, чего ждали от переписи её организаторы, и хотели ли италийцы en masse в ней участвовать.