Первая гражданская война в Риме

Но как истолковать сообщение эпитоматора Ливия (per. 84): novis civibus S. C. suffragium datum est? Совершенно очевидно, что дать римское гражданство и ius suffragii отдельно друг от друга было невозможно. К. Ю. Белох истолковал этот пассаж очень просто: потребовалось два года, чтобы занести

cives novi в списки (Beloch 1880, 37 + Anm. 2). Теоретически это не исключено, однако неясно, все ли cives novi были внесены в списки, а также почему на регистрацию столь небольшого числа новых граждан потребовалось так много времени и для чего надо было непременно ждать окончания внесения их в соответствующие документы? Высказывалось также мнение, что речь шла о распределении новых граждан по всем трибам без прежних ограничений, а потому теперь они могли реализовать свое право голосования во всей полноте (Lovano 2002, 62). Объясняя причину задержки с этими шагами, историки ссылаются на противодействие все того же Филиппа[725]

. Э. Бэдиан взглянул на вопрос шире, считая, что речь шла о нежелании Цинны и его окружения портить отношения с римской верхушкой, и лишь в условиях нарастания угрозы со стороны Суллы Карбон решился на упомянутую меру[726]. Однако американскому исследователю возразили те ученые, которые сочли, что Цинна не решился бы столь сильно затянуть выполнение своего главного обещания италийцам[727]. Интересное объяснение предложила Л. Р. Тэйлор (1960, 106): по ее мнению, решение сената касалось тех италийцев, которые не прошли ценз в 86—85 гг. (см. выше). Наконец, Э. Бисфем счел, что сенат просто подтвердил право

cives novi голосовать в 31 сельской трибе (а не 35, как обычно пишут)[728], продемонстрировав собственную позицию. С одной стороны, он показывал италийцам, что, как и марианцы, заботится об их интересах, с другой — склонял Суллу к компромиссу, давая понять, что тот приобретет мало союзников, если попытается вернуться к прежним порядкам (Bispham 2007, 194). Более близкой к истине представляется точка зрения Л. Р. Тэйлор, поскольку ее трактовка лучше вписывается в контекст политической борьбы того момента — в условиях надвигавшейся схватки с Суллой было очень желательно устранить последние сомнения у италийцев в том, что их права защищены, ибо игнорирование последних привело к тяжелым последствиям в 87 г. Правда, в 85—84 гг. обстановка изменилась, италийцы проявили гораздо большую индифферентность, но тогда это было еще отнюдь не столь ясно, как в 83—82 гг. Что касается трактовки Э. Бисфема, то он, странным образом, не учитывает очевидного обстоятельства — упомянутый senatus consultum

полностью соответствовал интересам не только сената, но и марианской верхушки[729], остро нуждавшейся в поддержке союзников. Посему говорить здесь об особой позиции сената затруднительно.

Однако все это не помогает объяснить аналогичные мероприятия и в отношении вольноотпущенников, о чем сообщается прямо: «Либертины были распределены по тридцати пяти трибам (libertini in quinque et XXX tribus distributi sunt)» (Liv. Per. 84). Они вполне могли пройти ценз и обладали достаточным богатством, чтобы рассчитывать на дальнейшее участие в политических делах. Однако в ходе борьбы в 87 г. они не упоминаются — и, по-видимому, не случайно, ибо в условиях военного столкновения их роль оказалась значительно меньше. В свою очередь у сенаторов они традиционно вызывали большую «аллергию», чем италийцы. И вот здесь Цинна и его окружение могли отложить решение вопроса на более долгий срок в угоду сенаторам, но и отказаться от уступки вообще в условиях надвигавшейся войны, как видим, не смогли[730].