Первый человек

Полицейский держит в руке ксерокопию, сделанную по требованию судьи. Это справка о госпитализации в стационар больного, который представляет непосредственную опасность. Крайне редкий случай для ребенка. Доктор Кайоль диагностировал у мальчика приступы бреда и выписал направление на срочную госпитализацию.

«Больному необходимо лечение от психического заболевания, которое может стать угрозой для отдельных людей и/или, если перейдет в тяжелую форму, для общественного порядка».

Второй документ подписан мэром округа, его получила мама.

«Месье Тома Отран страдает болезнью, которая делает его опасным для него самого и для других… его состояние требует госпитализации в стационаре».

Доктор в больнице сказал: «Мы будем лечить его электротоком. Это пойдет ему на пользу». Но Тома знает, что ток идет через его голову не по тем путям, по которым надо. Поэтому он видит мир с самой мерзкой стороны. Становится машиной для пищеварения — трубой, где жратва превращается в дерьмо.

Он ищет папу в тумане. Все вокруг словно сделано из ваты. Он видит серые морды санитаров. Слышит голос Кайоля.

«Человек с оленьей головой» сказал ему, что папа теперь в мире духов. Ток в голове мешает Тома видеть невидимое и заставляет молчать голоса. А для Тома жизнь не имеет смысла без голоса папы.

48

У него было первое видение. Молния, потом тишина. А после этого возникли странные изображения — длинные сломанные стрелы, спирали. Нацарапанная фигура мужчины. Потом снова мрак. Полная тьма святилища.

Тома ничего не ел больше шести дней. Его силы на исходе. Холодный сырой воздух скользит по коже, но не проникает в его тело. Больше ничто не может войти в него. Видения возникают только после страдания.

Он снова видит перед собой кухню на улице Брюйер. Лампочка в люстре на потолке перегорела. Его отец встает на табурет, чтобы ее сменить. Кристина находится в столовой. В этот вечер у них в доме гость — доктор Кайоль. Мама сидит рядом с доктором.

Табурет слишком низкий, и папа влезает на стол. Он, должно быть, выпил слишком много: его ноги дрожат, ему трудно удерживать равновесие.

Мама звонко хохочет: доктор, должно быть, отпустил одну из своих шуток, он любит шутить. Звенят стаканы. Вилки и ножи стучат друг о друга. Тома не любит этот шум: он напоминает ему о больничных инструментах.

Папа вскрикивает: должно быть, его ударило током. Его ноги шатаются, руки хватаются за воздух — напрасно…

Тома громко кричит. Этот вопль разрывает тишину и отдается эхом от стен огромной пещеры. Тома открывает глаза, но видит только темноту. Темноту, которую не знает ни один человек, — так она глубока. Видения больше не являлись ему. Приходили только воспоминания.

…Кристина в углу кухни кусает себе ладонь от страха. Доктор Кайоль нагнулся над папой. Мама смотрит через его плечо. Кайоль делает странные движения; папина голова крутится в его руках из стороны в сторону, как большой мяч. Трещат позвонки. Кайоль поворачивается и говорит:

— Это конец!

Мама не плачет. Она тоже наклоняется и кладет руку на плечо доктору. Он и мама смотрят друг на друга. Кайоль говорит шепотом, но Тома слышит его слова:

— В глубине души ты хотела именно этого!

Кристина плачет: она всегда все понимает быстрее, чем Тома. Ее лицо медленно кривится от боли. Мама звонит по телефону и говорит, что произошел несчастный случай, что нужно прийти как можно скорее, что ее муж не двигается.

Через несколько минут на улицу поворачивает синий огонек. Это больничный свет. Тома прячется как можно дальше, в глубине сада. Проходя по коридору, он снимает с красивой подставки и уносит с собой «Человека с оленьей головой». Он прижимает статуэтку к себе и повторяет:

— Папа, я могу вылечиться?— Да, сын. Сильная воля побеждает все.