Первый и последний

Когда ночью 30/31 мая 1942 года Кельн пострадал от первого воздушного налета, совершенного тысячью бомбардировщиков, это ясно показало разрушительные масштабы грядущих воздушных налетов. Как раз к этому времени Гаррис собрал воедино все наличные силы, которые имелись в британских ВВС. Все эскадрильи в полном составе, резервные и тренировочные самолеты, с грузом бомб, соответствующим их вместимости, были подняты в воздух той ночью. И за 90 минут весь центр города был превращен в руины и развалины, в результате 460 человек погибло, 45 000 осталось без крова, 3300 домов и 36 промышленных зданий было полностью разрушено, итого было повреждено 20 процентов всех зданий города А следующей ночью налету такой же силы подвергся Эссен.

Немецкой контрмерой послужил воздушный налет возмездия на Кентербери, причем осязаемый эффект не шел ни в какое сравнение с английскими воздушными налетами. Совершенно ошибочно было ожидать настолько сильного воздействия на моральное состояние английского общества, что оно, возможно, подвигло бы английское высшее командование приостановить свои бомбовые удары. В виде смягчающего обстоятельства следовало принять во внимание то обстоятельство, что, как и весь немецкий народ, Гитлер, положивший начало этим воздушным налетам возмездия, также находился в неведении насчет действительной силы нападавшей стороны. Даже более того, наши собственные силы, наверно, представлялись ему в преувеличенном виде. Во время одного из этих воздушных рейдов 31 октября я потерял моего самого младшего брата, Пауля. На его счету было 17 сбитых самолетов.

Не прошло и месяца, как был совершен очередной, третий по счету, крупномасштабный налет на немецкий город, когда 960 бомбардировщиков ночью 25/26 нюня бомбили Бремен, затем последовали столь же мощные воздушные налеты на Вильгельмсхавен, Майнц, Кассель н Дюссельдорф. До начала сентября воздушным ударам подверглись более чем двадцать пять различных немецких городов, и каждый раз в них участвовало больше ста английских бомбардировщиков. Теперь впредь уже Германия должна была вести счет непрерывным ночным налетам на свои города и военно-промышленные центры. С увеличением атакующих сил и бомбовой нагрузки теперь с определенной уверенностью можно было судить о большей глубине проникновений и о гораздо меньших шансах на спасение у нашей военной промышленности посредством ее лихорадочного перевода в центральные, восточные и южные области Германии. Производство вооружения, и так уже перегруженное вследствие огромной протяженности фронтов, теперь подвергалось уничтожению посредством прямых нападений. Тот, кто хорошо знал о положении вещей в неприятельском лагере, вероятно, ясно осознавал, что совмещение английских ночных налетов с американскими дневными бомбовыми ударами являлось просто вопросом времени. Ничто не было в силах изменить того обстоятельства, что война приближалась к своему печальному концу, если невозможно будет остановить воздушные налеты против рейха, невзирая ни на удивительную силу духа, с которой выносило эти налеты гражданское население разбомбленных городов, ни на неутомимость тех, кто воссоздавал и трудился, ни даже на удивительную способность индустриальных предприятий после бомбежек восстанавливать повреждения и снова начинать выпускать продукцию. Какой бы внешней формы всеобщей стратегической концепции ни намеревалось придерживаться немецкое руководство — на востоке ли, юге или западе, или же на всех фронтах одновременно, либо наступательной, либо оборонительной по виду, вставал вопрос: не пора ли поставить авиационное вооружение и активную воздушную оборону на первое место в списке приоритетов?

Часть третья

ПРОБИЛ ЧАС ОБОРОНЫ РЕЙХА

Меня можно обвинить во многом, но одно могу смело сказать — я не был у Герннга подпевалой. В этом отношении я скорее считался enfant tеrrible люфтваффе. В следующих главах я намерен подробнее упомянуть о конфликтах, которые выходили далеко за рамки того, что можно было бы оценить как допустимое в отношениях между главнокомандующим и его подчиненным даже в самой демократичной армии.

Декорацией для такого рода доказательств мог бы послужить замок Вельтенштейн, недалеко от Нюрнберга. Геринг любил останавливаться в этой средневековой крепости, расположенной в живописном месте, позже здесь состоялось немало встреч и совещаний, посвященных ситуации на фронте. Так, осенью 1941 года нам, Каммгуберу, Мельдерсу и мне, было приказано явиться туда. Ночные рейды англичан начинали приносить нечто большее, чем просто неудобства, и приобретали размеры, вызывавшие беспокойство.