Песчаный колокол

Герман спустился по лестнице и, выудив из кармана блокнот, быстро подошёл к продавцу, воровато оглядываясь на потолок, разыскивая глазами камеру. Заплетающимся языком он начал объяснять детали своего заказа и спустя пять минут с кредитной карты улетела приличная сумма, которая должна была вернуться к Герману с процентами уже на следующей неделе.

Посетив на всякий случай туалет, он вернулся назад в кабинет Вакса, где застал его в странной позе у рабочего стола. Тот зачем-то застегнул все пуговицы на рубашке и заправил её в штаны. А ещё причесался и нацепил очки. В руке он неуклюже взбалтывал свой бренди и был похож на какого-то следователя из кино, только очень пьяного.

– Слушай, Цапля, а чего ты постоянно у нас закупаешься?

От этих слов Герман как будто ещё больше окосел. Он рухнул на диван и потянулся за своим стаканом. Вакс не снимал с лица маски серьёзности и явно ожидал объяснений.

– С чего ты взял?

– Ну ты же не кофе сюда ходишь пить, так? – жевал слова Вакс, болтыхая бренди чересчур сильно – так, что оно выплёскивалось на пол. От былой дружелюбности не осталось и следа.

– Я попросил, чтобы мне сообщали каждый раз, когда ты делаешь заказ.

– Следишь за мной?

– Слежу не за тобой. Слежу за конкурентом.

– Я их перепродаю, – выдал вдруг Герман с каким-то жарким вызовом.

После того как он признался, страх окончательно разжал свои клешни, словно он раскаялся в убийстве и теперь готов к чему угодно.

– А своё продавать не пробовал? Или не берут? Так ты приди к нам на мастер-класс, мы научим!

– Меня? Учить?!

Где-то внутри головы Германа загорелась лампочка с надписью «гордость». Теперь, чтобы её выключить, потребуется либо вырубить самого Германа, либо закончить спор первым, но Вакс не собирался делать ни того, ни другого.

– А что? Ты у нас всё умеешь?! Глядите-ка, лучший на курсе! Великий мастер! Сидит тут, развалился! – Вакс злобно хрипел и махал руками, нещадно поливая весь кабинет бренди.

– Да! Я всё умею! Чтоб ты знал, мне некогда заниматься всей этой мишурой! Я не могу тратить время на изготовление и продажу штампованного дерьма, мне проще купить его здесь! – Герман тоже начал разговаривать на повышенных тонах. Он скрестил руки на груди и закинул ногу на ногу.

– Значит – дерьма?! – отрыгнул Вакс и, вытерев губы рукавом, звонко поставил свой бокал на журнальный стол.

Он был категорически пьян и враждебен. Налив себе и Герману почти до краёв, он упал на противоположный диван и зачесал пятернёй засаленные волосы, что лезли в глаза, набок.

– Ну так поделись, на что же многоуважаемый Цапля тратит своё драгоценное время, что вынужден приходить в нашу клоаку за так называемым «дерьмом»?

– Я… Я не могу сказать, – уверенность Германа значительно поубавилась, даже несмотря на градус в крови и то, с каким жаром он начал эти прении.

– Хо-хо-хо, – иронично посмеялся Вакс и сделал глоток победителя. – Это потому, что никакой ты не мастер, а обычный торгаш, такой же, как и я. Мы оба торгуем сделанным чужими руками, только я эти руки на зарплате держу, а ты – просто перекупаешь!

Вакс был явно доволен собой, несмотря на то, что ещё совсем недавно дружеская беседа начала обрастать грязью:

– Может, когда-то в институте ты что-то там и мог, но сейчас, судя по всему, не сможешь из пластилина шарик скатать.

Терпение Германа подходило к концу. Вакс снова стал тем, кого он недолюбливал, даже нет – теперь Герман его ненавидел и хотел если не убить, то хотя бы унизить так, чтобы тот запомнил надолго.

– Я, в отличие от тебя и твоих студентов, – Герман стал говорить спокойно, размеренно, словно намазывая слова на хлеб, потому что знал, что вытаскивает козырь, – делаю по-настоящему важные и великие вещи! Мои заказчики – Жизнь и Смерть! Они выбрали меня для того, чтобы я творил, как творит Создатель! Понял?!

Несмотря на окосевший взгляд, Вакс смотрел на Германа как на горячечного, что перебрал бренди.

– Что ты вообще несёшь?

– Я воскрешаю мёртвых! И перестань называть меня Цаплей! Меня зовут Герман! – плевался скульптор словами и непроглоченным бренди.

– Тебя зовут не Герман. Тебя зовут – псих! – смеялся Вакс.

– Мне пора, – Герман встал с дивана, и тот издал неприличный скрип.

– Конечно, тебе пора! Пора проверить голову! Таким не место среди людей! – Вакс разошёлся не на шутку.

Слова и смех лились из него, как вода из сливного бачка, и звучали примерно так же:

– Спекулянт и бездарность! – крикнул он перед тем, как Герман открыл дверь.

Это было последней точкой, пределом кипения, финальной стадией. Герман развернулся и уже протянул руки, чтобы вцепиться в горло обидчика. Вакс заметил это и, убрав улыбку, встал в стойку. В этом бою Герман не выстоял бы и десяти секунд, даже несмотря на полуобморочное состояние противника.

– А я если я докажу?!

– Докажешь что?!

– Что мои скульптуры воскрешают мёртвых?! Что тогда?

– Ты что, серьёзно, что ли?!

– Да!