Пешка королевы

Тут, неестественно глубоко вздохнув, упал на пол Рай. Моментально забыв про Криденса, я кинулся к нему. Про такое дыхание нам рассказывали и на уроках целительства, и на боевой магии – оно означало, что сердце бьется в агонии, а человек на самом деле не дышит. В половине случаев для спасения требовалась сердечно-легочная реанимация («До прихода нормальных целителей, – не обольщайтесь, сами не вытащите», – говорил наставник). А в другой половине – снять проклятие. Не знаю, что сложнее.

К счастью, я не потерял голову – спасибо Арлиссу. Тренировки там суровые, но в таких случаях помогают. На груди Рая плел паутину еще один паук – и от страха я его просто сжег. Криденс хмыкнул за моей спиной, зато Рай задышал нормально. Он даже пришел в себя, открыл глаза – и тут же, свернувшись калачиком, застонал от боли.

Я беспомощно замер рядом. Проклятия же больше нет, тогда в чем дело?

– Вот что бывает, если неправильно наложить ментальное заклинание, – заметил Криденс, опускаясь на колени. – Подвинься-ка.

– Не трогай! – Я чудом не создал атакующее проклятие. Любое, потому что в тот момент у меня какая-то гадость вертелась в голове, и похуже удушения. Я был в ужасе.

Криденс смотрел на меня. Ему полагалось хотя бы вспылить или тоже напасть. Но он лишь очень спокойно – как говорят с человеком в шоке – объяснил:

– Тогда он умрет. Ты ведь не знаешь, что делать, не так ли?

Даже помогая, Криденс объяснит, какой ты неуч и недотепа, и при желании он справится и одним взглядом – даже говорить ему будет необязательно.

А я, наверное, сошел с ума, потому что посторонился и позволил ему положить руки на голову Рая.

В это время лорд Войт с интересом изучал тело шамана, особое внимание уделяя сломанной шее. Как будто не мог поверить, что возможно сломать ее не прикасаясь. Еще как возможно. Странно, что Войта это нисколько не испугало. Он выпрямился как раз тогда, когда Криденс отнял руки от Рая и встал.

– Все. Успокойся, Элвин, я…

Тут Войт сделал огромную глупость. Может, самую страшную в своей жизни – влепил Криденсу пощечину. И, сверкая глазами, воскликнул:

– Как ты посмел?!

– Не надо! – в ту же секунду вскрикнул я. – Не убивай его!

Держась за щеку, Криденс обернулся. Пришед-ший в себя Рай вцепился в меня как утопающий в соломинку.

– Почему? – спокойно поинтересовался Виета. Брызжущий слюной от ярости лорд, похоже, интересовал его не больше таракана.

Я сглотнул, обнимая Рая.

Потому что на защиту Войта бросятся гвардейцы. Странно, что они до сих пор этого не сделали, однако, если их господина поднимут в воздух и попытаются сломать шею – сделают.

Потому что тогда Криденс их убьет – пять человек! Потому что сам лорд пусть и мерзавец, но он живой, а жизнь бесценна.

Потому что хватит смертей, довольно. Но если бы я попытался объяснить это Криденсу, он в лицо бы мне рассмеялся и все бы сделал по-своему.

Тогда я выбрал причину, которую Ворон понял:

– Он родственник Повелительницы.

Криденс поднял брови и с интересом посмотрел на Войта.

– Неужели? Дальний, наверное? Похоже, не одному мне не повезло с родственниками.

А лорд Войт снова замолчал. И под насмешливым взглядом Ворона медленно, через силу опустился на колени. Ровно то же самое сделали следом за ним и гвардейцы. Я видел нити ментальной магии и думал, что лучше это, чем убийство.

Криденс улыбнулся – уж теперь-то, по его мнению, наступил порядок. Потом, мельком взглянув на Рая, сказал:

– Пойдем домой, Элвин.

– Куда? – вырвалось у меня.

Криденс протянул мне руку.

Руку. Мне. После печати, после приказов! Мир определенно сошел с ума. Все миры.

– У Повелительницы же здесь есть дом? Она сказала, что есть. Это она меня прислала. Идем?

– Элвин, кто это? – спросил Рай.

– Все хорошо, – шепнул я, помогая ему встать. – Сейчас мы вернемся в поместье принцессы.

Рай поднял голову и посмотрел на меня мутным от боли взглядом.

– Что ты, нас отсюда не выпустят.

– Выпустят. Держись за меня очень-очень крепко и закрой, пожалуйста, глаза. Хорошо? – Я дождался, пока Рай это сделает, и спросил у Криденса по-нуклийски: – Тебе нужен портал?

Ворон покачал головой и сжал в руке какой-то артефакт.

Особняк Шериады был тих и мрачен – как, впрочем, и всегда. Шериада не любит яркий свет. Никогда не видел, чтобы ее комнаты были как следует освещены. Ходят слухи, что Повелительница подчинила себе духов, обитающих в сумраке, поэтому и старается, чтобы в комнате было больше тени – дополнительная защита. Глупости: Сиренитти достаточно одного только желания, чтобы вызвать духа. Мне кажется, у нее просто что-то с глазами. При ее образе жизни королеве положено иметь целый букет хронических заболеваний.