Пешка королевы

– Ничего, – отошла на шаг и снова посмотрела строго, но уже без злобы. – Сейчас четвертый час ночи, Элвин. Мне не нравится волноваться о том, где тебя носит. Мне так же не понравилось бы вытаскивать тебя из очередной передряги, но, слава богам, хоть сейчас без этого обошлось. Больше так не делай. Я запрещаю.

– Мне уведомлять тебя в письменном виде в следующий раз, госпожа?

– Понравилось путешествовать? – хмыкнула Шериада. – Да, и в трех экземплярах.

Но через несколько мгновений она смягчилась и продолжила:

– Я пошутила. Однако хоть кому-нибудь скажи, куда тебя понесло. Ты еще не понял, насколько Нуклий опасен? Думаешь, Арлисс спокойнее?

– Нет, госпожа. Покорнейше молю о прощении.

Шериада фыркнула. И тут же посерьезнела.

– Завтра я возвращаюсь в Нуклий. Ты остаешься здесь еще по меньшей мере на неделю. С Криденсом.

– Да, госпожа. Ты объяснила, я понял.

– Неужели? Какой ты стал понятливый! Любо-дорого слушать!.. Завтра у тебя встреча с Руаданом. В полдень ты поедешь в столицу. Куда хочешь, он сам тебя найдет. И вернет туда, откуда взял, он поклялся. Да, если вдруг решишь от него сбежать, помни, что демоны как звери – у них охотничий рефлекс. Не самое умное решение – убегать от демона.

– Я знаю, госпожа.

– Вот и умница, – Шериада покосилась на Криденса, потом перевела взгляд на Ори. – Тогда на этом все. А, нет, постой. Раймонд попросил позволения переехать в особняк в столице. Поближе ко дворцу. Говорит, что не хочет тратить время на дорогу.

Я сглотнул. На Рая это было похоже, начатое он всегда доводил до конца.

– Ничего мне сказать не хочешь? – поинтересовалась Шериада.

– Нет, госпожа.

– И все еще не желаешь, чтобы я стерла ему память?

– Нет, госпожа.

Она хмыкнула.

– Тогда спокойной ночи.

И царственно удалилась, словно на ее голове была корона, а за спиной – горностаевая мантия. Ори бросился открывать дверь, но Шериада его даже взгляда не удостоила.

Какое-то время в комнате царила тишина. Впрочем, недолгое.

– Это было обязательно? – поинтересовался Криденс, дрожащей рукой стирая пот со лба.

– Ори, пожалуйста, аптечку, – выдохнул я. – Криденс, присядь.

– Да иди ты в бездну, Элвин! – Виета оттолкнул мою руку и кивнул на прикроватную тумбочку. – Твое зелье. Мне пришлось готовить его повторно.

– Спасибо…

– Пожалуйста.

Если Шериада играла на публику, то Криденс и не пытался скрыть, как он устал и как ему тяжело. Наверное, хотел, чтобы я еще сильнее почувствовал себя виноватым. Но когда он пошатнулся и тяжело оперся о косяк приоткрытой двери, а я дернулся было помочь, Ворон рявкнул, не оборачиваясь:

– Только попробуй!

И вот мы остались с Ори наедине.

– Желаете искупаться перед сном, господин? Я приготовил ваш ночной костюм, и кровать согрета, вы можете…

– Ори, прости. Я не хотел.

Он мельком взглянул на меня.

– Конечно, господин, как скажете. Вы не обязаны говорить мне, куда идете. Я всего лишь слуга. Купальня, господин?

Из них троих, включая Шериаду и Криденса, только у Ори получилось разбудить во мне чувство вины.

А зачем? Да, я отлучился на несколько часов. И что?

Утром во время пробежки Криденс объяснил мне, что.

– В чем твоя проблема? – как всегда высокомерно поинтересовался он. Бежал Виета на зависть мне легко, без труда выдерживая темп, несмотря на глубокий снег – за ночь намело, а парк Шериады слуги почему-то не чистили – ни главную аллею, но тропинки в лесу.

Было холодно, но мороз мне нравился куда больше влажной жары Междумирья. Да, первый вдох стужи после тепла выбивал воздух из легких, словно удар под дых, а духота Арлисса создавала ощущение, словно дышишь сквозь влажную вату. Причем постоянно, а вот к холоду можно привыкнуть. К тому же еще месяц – и зима превратится в весну, красивейшее время на Острове. Все цветет – не как в Междумирье, яростно и буйно, а, скорее, хрупко, тонко. Ты знаешь, что три-четыре месяца спустя эта красота увянет, замерзнет в осенние холода. В Междумирье цветы как будто вечны.

– О чем ты? – спросил я, и из моего рта вырвалось облачко пара.

Криденс, наверное, воспринял приказ королевы присматривать за мной буквально. Или не мог отойти от привычки шпионить. Я не умею вести светские беседы во время пробежки, а этим утром вообще никого не хотел видеть.

Разве что Алию, но она осталась далеко, за мирами. Однако мое сердце по-прежнему выделывало кульбиты, стоило мне лишь подумать о ней.

– Ты ее злишь. Зачем?

– Кого? – удивился я.

– Повелительницу. Ты нарываешься на наказание. Зачем?

Я с удивлением посмотрел на него.

Мы свернули с главной аллеи на одну из боковых тропинок, и снег стал глубже. Рыхлый, мягкий – да, весна уже чувствовалась. Деревья вокруг стояли все в снежных шапках, как изящные серебряные статуэтки. Зимняя сказка, – говорила Тина. Надо узнать, как она после вчерашнего. Ори сказал только что молодую госпожу доставили домой, и что эта самая госпожа была очень недовольна. Нам с ней необходимо поговорить. Серьезно поговорить.

Криденс поймал мой взгляд и поднял брови.

– Кем ты был здесь, в этом мире, Элвин?

– Никем! – раздраженно повторил я.

Криденс улыбнулся.