Песнь Кобальта

И амулеты магические на нее вешали, чтобы силу увеличить. И ритуалы бесчисленные проводили, когда лежала на алтаре каменном, резном, а вокруг нее кругом служители Гейриона колдовали. Бормотали что-то, благовония жгли. Видела иногда, как от них энергия шла то белая, как лунный свет, то цветная. И так, и эдак пробовали они, пытаясь возможности ее увеличить. Только бесполезно все было. Как была слабой, так слабой и оставалась. Хотя некоторый прогресс все же наблюдался. Теперь не только ладони каждый раз получалось кобальтом покрыть, но и тоненькие синее струйки в сторону от пальцев расползались, образуя вокруг нее паутину причудливую.

Санмэй поджав губы, махал рукой и молча уходил, оставляя ее у Ильфида, тем самым выражая свое пренебрежительное отношение к ее "успехам".

Вот и сегодня, было уже далеко за полдень, когда многочасовые мучения закончились, все с тем же суровым вердиктом: бестолковая!

Уж какая есть! В деревне тихой жила всю жизнь, и никто не учил, что да как делать надо было. А теперь бестолковая! Обидно до невозможности.

Домой идти не хотелось. Ей бы в лес сейчас. Туда, где листва резная шумит под ветром, где шаги мягкие по траве зеленой. К ручью, что водой студеной из-под земли пробивается. Скучала она по просторам родным, по свободе. В каменном городе сложно ей было, тесно, иногда казалось, что воздуха не хватает.

Только в долину путь ей закрыт навеки. Имперские воины начеку будут, и стоит попасться им на глаза — смерть неминуемая ждет. Не только ее, но и всех, кто поблизости окажется. Да и не пройти незамеченной через границу выжженную, сразу всем известно станет и с той стороны, и с этой. К тому же узнала, что она проходит не только вокруг города, но и вдоль всей гряды горной, что долину от остального мира ограждала.

Поднялась по пандусу на самый верхний ярус, туда, где вход в храм провалами темными в скале синел.

Облокотилась на парапет мраморный и взгляд тоскующий в долину устремила, что отсюда видна была, как на ладони. Мыслями вдаль улетела, к местам родным, к Бренне, что одна осталась на всем белом свете. Все те же вопросы мучили девушку. Как она там, тетушка ее чудная? Пережила ли исчезновение племянницы единственной? Не обозлились ли жители деревни на нее за то, что Дэниэль кобальт услышала, накликав беду на деревню? Сейчас глупой казалась самой себе. Зачем в деревне осталась в день смотрин? Почему не ушла с Бренной за травами? Зачем согласилась на работу в корчму выйти? Пропустила бы церемонию, и не случилось бы ничего. Почему решение такое простое и очевидное упустила из виду? Переиграла саму себя.

— О чем мечтаешь? — раздалось за спиной.

Голос этот, как всегда, мурашками по спине отозвался, и в животе под самым сердцем тепло так стало, что растерялась от ощущений своих.

— Я не заметила, как ты пришел, — смущенно улыбнувшись, обернулась к Вэллу.

Сегодня рубаха простая бежевая с широким воротом на нем была, брюки темные.

Просто выглядел, совсем не как правитель целого города. А у нее дыхание перехватывало, потому что красивее мужчины в жизни не встречала. И дело не только в том, что хорош собой и силен, словно зверь дикий. А в том, что изнутри шло. Уверенность спокойная, стержень в нем жесткий, правильный, сила, которую на расстоянии чувствуешь, и тянет оказаться ближе, прикоснуться осторожно.

От своих мыслей еще сильнее смутилась, и поспешила снова взгляд на долину перевести, молясь о том, чтобы щеки алые не выдали состояния ее. Слишком странно все, непонятно. Не должно так быть!

Вэлл тем временем подошел к ней, встал рядом, тоже облокотившись на перила гладкие.

— Как успехи?

— Я — бездарь, — просто ответила она, пожав плечами. — Не повезло вам с той, что Песнь слышит. Санмэй, похоже, считает меня непроходимой бестолочью.

Вэллиан рассмеялся на слова ее горькие.

— Не драматизируй. Верховный гейер все равно добьется своего.

— Мне кажется, он уже подошел к той черте, когда кажется, что проще меня убить, чем научить, — украдкой взгляд на него бросила. На профиль мужественный, на руки сильные. Отвернулась тотчас, побоявшись, что за занятием этим ее застанет. Почувствует, как рассматривает заинтересованно.

— Что будет, если у него… у меня не получится? Если, несмотря на все старания, ему не удастся пробудить во мне силу эту, способную Ильфид оживить.

Вэлл не торопился успокаивать ее, лишь шею потер устало:

— Я не знаю, Дэни.

Проклятье! Когда от него слышала имя свое, не по себе становилось. Воздух переставал в легкие поступать.

Странно было вот так с ним стоять бок о бок. Спокойно и одновременно волнительно. Неловкость чувствовала от тишины, что между ними искрила.

— Вэлл, — произнесла, чуть ли не шепотом.

Он, вопросительно подняв бровь, посмотрел в ее сторону. Какие же у него глаза синие! Наверное, никогда не перестанет этому удивляться!

— Если я задам вопросы про Вар'шаану, ты ответишь мне?

— Что за вопросы? — выпрямился, глядя на нее сверху вниз.

— Как же вам все-таки удалось границу обойти, раз она не только вокруг Вар'шааны, но и дальше простирается? Как тъердов в долину заслать сумели?