Песнь копья

— С возвращением, внучка, — сказал ей Талбот Гневливый более мягким, дружественным голосом.

Теперь, вдали от посторонних глаз они могли обняться.

— Ни единой весточки за семь лет, — укорил он.

— Была занята, — ответила Райла виновато. — Прости уж, не до писем было, да и не знала я, через чьи руки прошли бы мои закорючки.

— Многие тяжёлые думы о судьбе твоей не давали мне покоя.

— Спасибо, что волновался.

— Хм.

Вместе архимаг и охотница направились к особняку.

В доме том обитал лишь его хозяин, но здание выглядело ухоженным, — духи-прислужники следили за порядком денно и нощно. Смешение запахов цветов, озёрных вод и конских каштанов показалось Райле почти родным, тёплым и уютным после долгой отлучки. Безопасность.

Пегая устроилась в большой конюшне, а её всадница вошла в жилище, двинулась сквозь комнаты. Как она и помнила, застеклённые окна оставались безукоризненно чистыми, сверкали вымытые полы, но на всей мебели неизменно покоился тонкий, двухдневный слой пыли, а в некоторых углах поблёскивала паутинка. Ничто не изменилось. Женщина втянула запахи этого дома, ставшего ей почти родным, улыбнулась и стремглав бросилась по лестнице на второй этаж.

В комнате, где она жила прежде, всё осталось по-старому, даже ростовое зеркало, которое хозяин убрал по просьбе Райлы, не вернулось на место. Видать старик надеялся, что блудная «внучка» вернётся живой… бедняга. При всей его силе, богатстве и власти она давно поняла, сколь одиноким был Талбот. Магия заменила ему всё, — и семью, и друзей; находились только редкие и слабые связи, которыми великий волшебник дорожил. Одной из таких связей выпало стать Райле.

Она переоделась в собственную одежду, спустилась, вышла на террасу с обратной стороны особняка, где уже сам собой накрывался стол. Талбот Гневливый, придворный маг короля Бейерона, ожидал в простом домашнем облачении, из-за которого стал ещё больше походить на красиво стареющего аристократа.

— Они не обижали тебя?

Райла фыркнула:

— Я сама кого угодно обижу, знаешь ли.

Невидимые слуги расставили тарелки, подали первое, от которого женщина сразу отказалась и потребовала себе второго, — сочной говядины с пряностями и вина. Волшебник обошёлся хрустальным в золотой оправе бокалом воды. Он дал гостье время насытиться, пригубил из бокала и спросил:

— Где ты была все эти годы, внучка? Что делала?

Райла подумала, как бы так ответить, чтобы рассказ не растянулся на долгие дни.

— Я объездила все королевства Доминиона Человека, отсюда и до Драконьего Хребта, от Соломеи до Сарвасты. Была в сотнях городов, тысячах деревень и нигде, ни единого следа. Несколько раз, правда, я находила серых магов, — совсем иных, слабых, забитых, испуганных. Но и только.

— И не найдя следов, ты решила вернуться на его родину, где немедля попала впросак, — с лёгкой улыбкой молвил архимаг.

Райла смутилась и поспешила сказать с искренностью:

— Благодарности моей за спасение предела нет! Как ты узнал что со мной?

— Чудом. — Маг провёл ладонью по длинной бороде. — Недавно мне передали анонимное послание, которое гласило, что ты вернулась инкогнито, что повстречалась с хищной плотью и попала в руки Порубежников.

— Стало быть, знаешь про хищную плоть, — Райла вычленила главное из услышанного, — как давно?

— Не перебивай вопросами предыдущие свои вопросы, — нахмурился Талбот Гневливый. — Попервоначалу я не проникся к посланию доверием, но, изучив доказательства, осмелился просить об аудиенции.

Она, облизывавшая в тот момент жирные пальцы, удивлённо замерла.

— Его величество милостиво подписали прошение об освобождении, Райла.

— То есть, король Ривена знает о моём существовании теперь?

— И не только он, судя по всему. Кто-то извне озаботился твоим положением, кто-то, уведомлённый о нашей с тобой связи. Колокольчик в голове не звенит?

— Нет. В этой голове звенит колокольчик, только когда к вот этой заднице приближаются чьи-то острые зубы…

Скабрезности, судя по нахмуренным бровям, Талбот не оценил. Он принадлежал к волшебникам старинных нравов, взиравших на женщин издали, с лёгкой опаской и подозрительностью. Даже тень развязности внушала ему отвращение, особенно со стороны той, к которой архимаг питал неестественную, почти отеческую привязанность.

— Прости, слишком долго в дороге, растеряла все манеры.

— Вижу, ничего. Расскажи мне лучше, что произошло в той деревне?

Она послушалась, раскрыла все подробности, и вспомнила также о первой встрече с Големом из Беркагоста весной.

— Возможно, это существо следило за тобой.

Райла прыснула.

— Видел бы ты его! Уж такую слежку я…

— Кем бы ни был сей Голем из Беркагоста, он осведомлён об угрозе хищной плоти и должным образом подготовлен, а значит, у него могущественные покровители. Кто знает, на что ещё он способен, внучка. Я свяжусь со своими друзьями в иных странах, попытаюсь узнать о нём побольше, а до того момента чаще оборачивайся.

Хищная плоть, — мысли Райлы сосредоточились на самом важном: