Песнь одиноких китов на частоте 52 Гц

То, что я сейчас стараюсь сделать для этого мальчика, – искупление по отношению к тому голосу, который в свое время я не услышала. Я пытаюсь избавиться от ощущения неизбывной вины… Ну и пусть! Пусть я пытаюсь найти Ану замену, пусть я не искренна, но все-таки хочу спасти этого мальчика. Если мне это под силу.

Пятьдесят Два посмотрел в небо. А потом медленно открыл рот. Слабый плач, безнадежнее, чем у новорожденного младенца, растворялся в ночном небе.

Глава третья

Мир за дверью

Пять лет назад мне был двадцать один год, и я день и ночь ухаживала за отчимом. Когда я училась в выпускном классе, у него обнаружили боковой амиотрофический склероз, БАС, неизлечимую болезнь. При этой болезни двигательные нейроны отмирают, из-за чего мышцы перестают работать. У отчима симптомы раньше всего проявились в нижней половине тела. Началось все с того, что он не мог надеть тапки, стал спотыкаться, с трудом поднимался по лестнице, но врачам потребовалось целых полгода, чтобы определить болезнь. Когда мы поняли, что болезнь неизлечима, симптомы затронули не только нижнюю половину тела, но дошли и до горла – он уже почти не мог внятно говорить.

Отчим был главой небольшой местной транспортной компании: у него в подчинении было некоторое количество работников, а сама организация владела несколькими большегрузами. Выглядело это все прилично, наверное, поэтому клиентов было много, и фирма процветала. Возможно, люди даже представляли нас зажиточным семейством.

Однако, когда отчим заболел, все разом изменилось. Работники, узнав, что их начальник в конце концов окажется прикован к постели неизлечимым заболеванием, стали один за другим увольняться, словно крысы, бегущие с тонущего корабля. Не было ни одного человека, посочувствовавшего бы начальнику-деспоту, который приятно вел себя на людях, но тиранил подчиненных. А без людей грузовики не ездят. И, как только заказы стало невозможно выполнять, клиенты тоже мгновенно перебрались в другие компании.

Количество работы резко уменьшилось, отчим, всполошившись, сел за руль грузовика сам, не слушая увещеваний моей матери, и со своим непослушным телом попал в аварию – к счастью, не причинив вреда никому, кроме себя. Грузовик в хлам, отчиму ампутировали ногу. Все это случилось за день до моего выпускного.

Я после окончания школы должна была идти работать в офис на кондитерской фабрике недалеко от центра города. Компания эта была известна по всей стране, условия работы были отличные, имелось даже общежитие для холостых сотрудников, где можно было жить за невероятно низкую плату. Когда пришло предварительное согласие от компании, даже мать, которая никогда не интересовалась моими делами, воскликнула: «Просто отлично!»

Однако работать в этой компании мне не пришлось. Врачи объявили матери, что отчим уже не встанет, поэтому меня превратили в сиделку. «Сколько отец для тебя сделал? Это благодаря ему мы смогли вырваться из безденежной жизни матери-одиночки с ребенком. И ты смогла закончить старшие классы благодаря ему. Я буду поддерживать папину фирму ради Масаки, а ты присматривай за отцом».

И я стала ухаживать за отчимом.

При БАС тело не слушается, но голова работает нормально. Потеряв правую ногу, постепенно все больше лишавшийся свободы движений отчим впал в отчаяние и стал еще более жесток ко мне. Хочу пить, спина зудит, в комнате, кажется, мошки… Он звал меня по каждому поводу, независимо от времени суток, а если я запаздывала, то орал на меня, обзывая копушей. После того, как по его просьбе мать добыла для него трость из вяза, он стал лупить меня ею.

Взяв на себя работу отчима, мама постоянно была занята, но в результате дела в компании, кажется, шли отлично. Про семью она тоже не забывала, Масаки поступил в частную среднюю школу. Стоило отчиму попросить, как тут же покупались инвалидное кресло с электроприводом, кровать и так далее. Он изо всех сил благодарил мать за это и даже лил слезы. «Такой чудесной жены, как ты, нигде не найдешь». Мать, вытирая его мокрые щеки, ласково расплывалась улыбкой доброго божества, отвечая: «Семья должна всегда поддерживать друг друга». Я наблюдала за этим, промывая слюноотсос.

Так я прожила три года. За это время глотательная функция у отчима постепенно ухудшилась, ему нужна была помощь во время приема пищи, кишечник и выделительная система тоже работали плохо, так что надо было помогать ему облегчаться и подмывать его. Работы у меня становилось все больше. Однако привередливый отчим от чужих услуг отказывался, так что сиделок на дом мы не приглашали.