Песнь огня

За день до Триумфа я отыскала ее сестру, Верру, в том месте, где раньше была трапезная Стражников, теперь же там располагалась столовая для новых смотрителей драконов. Я пыталась убедить себя, что это будет мое последнее дурацкое задание.

Предположим, Стражники получили бы амнистию, о которой просил Ли, а Аэла успешно освободила бы драконов, которых она ищет, воссоединению наездников с драконами очень помогло бы одно приспособление, которое было отнято у каждого наездника после ареста.

– Ричарду очень нужен его свисток-призыватель.

Верра поперхнулась чаем:

– Эбби, я не думаю, что ему это позволено.

– Он не собирается его использовать! Просто, знаешь, носить его с собой как сувенир.

Верра издала сочувственный звук, словно смотрела на грустного щенка.

– Я слышала, что призыватели стражников хранятся у лорда Эдмунда. Может быть, тебе поможет кто-то из его слуг?

Лорд Эдмунд. Меня чуть не стошнило.

Я дождалась ужина драконорожденных и лишь затем пробралась в бывшие хозяйские покои в крыле Грозовых Бичей. Комнаты Эдмунда представляли собой беспорядочное нагромождение вонючих доспехов, украденных сокровищ из патрицианских поместий и полупустых бокалов с алкоголем и окурками сигар. Либо слуги, отвечавшие здесь за порядок, окончательно опустили руки, либо сам Эдмунд предпочитал, чтобы все было именно так.

Только я принялась рыться в его захламленных ящиках, как раздавшийся с балкона шум заставил меня подпрыгнуть.

Я оставила дверь в апартаменты приоткрытой, но совсем забыла про балкон, выходящий в Огненную Пасть.

Стеклянная дверь распахнулась, впуская Эдмунда, за которым последовал Пауэр. На мгновение мне показалась, что оба крепко выпили: они двигались на ватных ногах и их смех звучал невнятно. Но затем я увидела расширенные зрачки, и до меня донесся шум драконьих крыльев, удаляющийся в сторону логова. У них произошел перелив эмоций.

– Чертов драконий огонь! – воскликнул Эдмунд, хватаясь за затылок и закатывая глаза.

Они еще и пьяны? Судя по запаху, они могут быть под воздействием не только перелива эмоций, но и алкоголя. Я полагала, нет причин не совмещать и то и другое, хотя у Стражников такой возможности не было.

Когда зрачки Эдмунда сузились, он увидел меня и тут же выругался.

Пауэр, обернувшись, замер.

– О! – воскликнул он. – Ты?

– Ты знаешь ее?

Пауэр взглянул на меня.

– В некотором роде. – Он вдруг расхохотался, словно только сейчас понял шутку. – Это про тебя говорят, что ты девушка Ричарда Неархоллраба?

– Они не говорят на драконьем языке. Она с Ричардом. Я все время вижу, как она заходит в комнаты Лео.

Пауэр, покачнувшись, ухватился за дверную ручку. Он поднял глаза к потолку, словно желая, чтобы комната перестала кружиться. Затем снова взглянул на меня и улыбнулся:

– Да ну, эти девушки из горных районов действительно не промах.

Пауэр знал, что я прекрасно понимаю его драконий язык. Я моргнула, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не сжать кулаки, отчаянно стараясь не показывать охватившие меня страх и ярость.

Хочешь сдать меня, так покончи с этим.

Пауэр вдруг сделал выпад вперед, удивительно быстрый для человека в состоянии опьянения, и схватил меня за шею, прежде чем я успела пошевелиться. Пауэр уже однажды распускал руки со мной. Он был намного сильнее меня и почти не чувствовал, как я сопротивляюсь, а когда его пальцы стиснули мою шею, я бросила свои попытки. Он нагнул меня, навалившись на меня сзади и зарычал мне в ухо по-каллийски:

– Что ты делаешь?

Мои глаза слезились из-за нехватки воздуха. Эдмунд усмехался рядом. Я услышала, как он выдернул пробку из бутылки и в стакан полилась жидкость.

В последний раз, когда мы с Пауэром стояли вот так близко, он признался мне в своих чувствах, и когда я отвергла его, он бросил, чтобы я возвращалась к Ли, как послушная маленькая крестьянка, которой я всегда была. Прикосновение Пауэра к моему бедру обожгло кожу. Он прижимал меня к себе, демонстрируя насилие, скользя по моему телу нарочито неуклюжими пальцами.

Эдмунд наблюдал за нами, то и дело наполняя свой бокал, но Пауэр так и не выдал меня.

Что означает, что он прикрывал меня, хотя и в весьма извращенном виде. Он, похоже, не возражал, что его положение давало ему возможность оскорблять меня, но когда Пауэр упускал такой шанс? У него были свои причины втереться в доверие к драконорожденному, главная из которых – спасение собственной шкуры, но у него также были друзья в Корпусе Стражников, как и у меня. Нам не обязательно быть в хороших отношениях, чтобы он помог мне.

– Я ищу свистки-призыватели.

– О, я вижу. – Пауэр саркастически фыркнул, его дыхание щекотало мое ухо. – По чьему приказу?

По моему, придурок, хотела огрызнуться я, а потом поняла, куда он клонит.

– Фрейды.

Пауэр оттолкнул меня. Он перевел то, что я только что сказала, Эдмунду на драконьем языке. Лицо Эдмунда побагровело:

– Фрейда не имеет права посылать служанку рыскать по моей комнате.

– Не сомневаюсь, что голиафан Фрейды дает ей право делать все, что ей вздумается.