Песнь огня

Мы обе завопили, когда когти грозовика проткнули крылья Аэлы. Она извернулась, впившись острыми клыками в плечо настырного грозовика, и когда он взвизгнул от боли, Аэла вырвалась из его хватки и бросилась наутек.

Но теперь не только я страдала от боли. Крылья Аэлы были изорваны в клочья.

Я чувствовала, как она изнемогает, как ее мучения переливаются в меня и наша боль сливается в одну. Мы пытались подняться к ночным облакам, а затем скрыться в лесу, но как бы сильно она ни молотила по воздуху своими пробитыми, кровоточащими крыльями, грозовик неотвязно следовал за нами…

Лишая нас последних сил.

Аэла начала кряхтеть от усталости, ее крылья ослабели. Ветви били нас по головам, снег взрывался белыми брызгами вокруг нас, пока мы опускались все ниже.

Ее силы иссякали.

Я коснулась ее бока:

– Все в порядке, Аэла. Найди нам укромное место.

Она скользнула в ущелье и, подняв фонтан брызг, опустилась в русло ручья, протекавшего под выступом скалы. Стремена щелкнули, как сухие ветки, когда я сползла с ее спины. Звезды то и дело проглядывали сквозь облака, сияя над пологом еловых ветвей. Низко над горизонтом виднелся постепенно увеличивавшийся черный силуэт грозовика, все еще преследовавшего нас.

Эдмунд видел, что мы спустились. Крылья Аэлы дрожали от усилий, когда она попыталась приподнять их, чтобы укрыть меня. Мне потребовалось сделать не меньшее усилие, чтобы подняться на ноги рядом с ней.

– Спокойно, – сказала я, обращаясь к нам обеим. Я чувствовала влажную прохладу речных голышей под обугленными подошвами моих сапог. Горный воздух, более свежий, чем тот, чем я дышала последние недели, наполнял мои легкие. Он пах домом.

Эдмунд сюр Энви нырнул вниз, и Аэла из последних сил выстрелила в него. Я ощутила, как остатки сил покинули нас, истощая до кончиков ее когтей и кончиков пальцев моих ног.

Огонь Аэлы погас, она выдохлась, но Эдмунд по-прежнему был рядом, отвратительно усмехаясь.

Аэла шагнула вперед и, раскрыв крылья, пыталась отгородить меня от нападавших. Огромный грозовик навис над ней, белозубая ухмылка Эдмунда маячила у меня перед глазами.

– Хватай их! – приказал Эдмунд.

И его дракон бросился на нас.

ЛИ

Мы услышали их раньше, чем нашли. Рычание Аэлы, крики Энни, ужасный смех Эдмунда. Его грозовик, вдвое больше Аэлы, повалил ее на землю. Эдмунд даже не удосужился спешиться и, прильнув к спине Энви, наслаждался издевательствами, пока Аэла корчилась под весом его дракона. Пэллор чувствовал запах ее крови и страха.

И мой слух был способен уловить звук разрываемой плоти. Энви стиснул тело Аэлы в своих когтях. Я подоспел вовремя лишь потому, что он просто решил не спешить. Вместо того чтобы разорвать ей горло, он кромсал зубами ее крылья. Крики Энни смешались с воплями Аэлы, гулко отдаваясь от скал. Я едва различал ее тень, согнувшуюся пополам в задней части пещеры, сжимавшую руки в тех местах, где у Аэлы были порваны крылья. Но Эдмунд приберег наездника напоследок. Я слышал, как он подбадривал своего дракона.

Они не торопятся с Аэлой, потому что хотят насладиться ее мучениями.

Во мне вскипела неведомая доселе ярость. Ярость дракона.

И ярость Пэллора слилась с моею.

Они были так поглощены своим занятием, что не услышали, как мы плавно приземлились у них за спиной. Пэллор серебристой змеей метнулся к ним в темноте, и его челюсти сомкнулись вокруг головы моего сводного брата.

Она лопнула, словно дыня.

Прежде чем Энви успевает осознать, что произошло, Пэллор, схватив наездника за голову, сдернул его со спины дракона и швырнул о камни, как тряпичную куклу. Тошнотворный хруст тела вызвал у меня чувство удовлетворения

. Острый, свежий запах человеческой крови разлился в воздухе. Энви замер, а затем резко встал на дыбы.

Из его пасти вырвался вопль.

Мне уже доводилось слышать вопли осиротевшего дракона. Тогда я тоже стал свидетелем скорби дракона моего родственника. Когда это случилось с драконом Джулии, его горе опустошило меня.

Сегодня же я не испытывал ничего, кроме внутреннего удовлетворения.

Грозовик начал кружить вокруг нас, отвернувшись от съежившейся Аэлы, и Пэллор обнажил клыки. Хотя он был крупнее Аэлы, ему все равно далеко до грозовика Эдмунда. Я не сомневался, что, встреться мы на турнире, даже на дуэли, наши силы были бы равны, но в этой схватке на скалах любое воздушное мастерство абсолютно ни к чему. Энви расправил крылья, показывая их полный размах, и Пэллор прижал гребень и припал к земле, занимая оборонительную позицию. Я стиснул коленями седло и достал оба кинжала.

– Спокойно.

Энви ринулся на нас. Мы с Пэллором пригнулись, а затем резко рванулись вверх. Пэллор разинул пасть, вонзая клыки в длинную шею Энви, пробивая ее насквозь. Из его глотки изверглось пламя, но я успел уклониться от его жара и вонзил кинжалы ему под подбородок, а затем резко дернул их. Чешуя разошлась, как пластины ржавого металла. Горячая кровь брызнула мне в лицо, заливая грудь и плечи.

Яростное пламя, сиявшее из пасти Энви, постепенно угасло. Он зашатался, а затем с громким шлепком рухнул в черноту струившегося между камнями ручья.