Песнь огня

Я перерезал ремни, удерживавшие мои сапоги в стременах, соскользнул со спины Пэллора и направился к Энни и Аэле, вытирая с лица драконью кровь.

Мы нашли их свернувшимися вместе под выступом скалы, в двух метрах от нас. Их фигуры выделялись темными пятнами в лунном свете. Аэла скулила, лежа на почерневшем от крови снегу, ее разорванные в клочья крылья бессильно раскинулись вокруг. Рука Энни превратилась в кровавое месиво, и она бережно прижимала ее к себе, задняя часть ее огнеупорного костюма полностью обгорела.

– Я здесь, я здесь…

Я был вне себя, не понимая, о чем говорил и что отвечала мне она, когда притянул Энни в свои объятия. Пэллор подполз к Аэле. Он нежно тыкался в нее носом, а она поскуливала. Энни взглянула на меня, ее зрачки стали огромными из-за перелива эмоций, она дрожала. Здесь было так холодно, что от нашего дыхания поднимался пар.

– Привет, Ли.

Она была в шоке. Они обе.

– Привет.

– Как много крови.

– Это не моя.

– Думаешь, у них получилось?

Я понял, что она говорила о Стражниках. Переворот, политика, война – все это казалось сейчас далеким, как сон, и от всего этого я сбежал. Все, что действительно имело значение, – это девушка в моих объятиях и окровавленный дракон рядом с ней. Теперь они – моя ответственность.

Моя единственная ответственность.

– За тобой вдогонку бросилась половина наездников Клевера. Крисса и другие смогли бы справиться с остальными. У них все получилось.

Энни закрыла глаза.

Постепенно успокаиваясь, я начал размышлять о том, как быть дальше. Синяя, звездная пропасть неба была безмятежна, и с востока до нас не доносилось шума воздушных боев. Мы приземлились в неглубоком ущелье между двумя хребтами, закрывавшими вид на долину. Если мы не видели их огонь, они не смогут увидеть наш.

Здесь мы до поры до времени будем в безопасности. Если никто не замерзнет, не истечет кровью или не умрет от гангрены.

Я старался вспомнить приемы оказания первой помощи, усвоенные когда-то из начальной подготовки. Обработать раны. Контролировать обстановку. Найти помощь.

Скальный выступ, на который уперлись Энни и Аэла, уходил вглубь, образуя неглубокую пещеру, и в глубине камни были сухими. Это должно нам подойти. Быстро ополоснувшись в ручье, я нарвал охапку сухих стеблей лиан, торчавших между камнями, и Пэллор поджег их.

Рядом с костром я расстелил некогда белую церемониальную мантию, которая все еще была на мне, и помог Энни лечь.

Ткань задубела от драконьей крови.

– Аэле хуже, чем мне.

Крылья дракона разорваны от когтя вниз. Пэллор, свернувшись вокруг нее, осторожно вылизывал их. Чтобы она смогла лететь дальше, ей необходимо наложить швы, однако кровотечение уже прекратилось. Над Энни же нависла угроза гангрены.

– Честно говоря, я больше беспокоюсь за тебя. Ты можешь не впускать Аэлу в свои чувства?

Энни покачала головой.

Так вот как им больно.

– Хорошо. Все в порядке.

Я порылся в ее седельной сумке. Найдя мед в термостойкой банке, я с облегчением выдохнул. Болеутоляющее и дезинфицирующее средство, мед – лучший друг наездника при ожогах во время путешествий. Увидев банку, Энни хрипло рассмеялась:

– Крисса всегда умела собирать сумку.

При помощи отцовского кинжала я срезал остатки пламенного костюма с ее спины и натер ожоги медом. Энни слишком выбилась из сил, чтобы думать о скромности, хотя, когда я снял свои церемониальные доспехи и стянул через голову тунику, она потянулась к ней. Я помог ей прикрыться. И, наконец, я взял ее ладонь и принялся извлекать из нее осколки от стакана Иксиона, молча проклиная его, свою семью, свою кровь… Мы ополоснули ее ладонь в чистой воде ручья, и я обмотал рану полосками ткани, оторванными от подкладки моей мантии. Затем я сложил руки лодочкой и набрав воды, заставил ее выпить.

И тогда я впервые заметил, что хотя вода в ручье проточная, чистая и прозрачная, но при этом теплая.

Впервые я начал догадываться, где мы могли находиться.

У входа в пещеру Пэллор обвился вокруг Аэлы, создавая стену тепла, которая окутывает и нас. Я затушил костер и улегся рядом с Энни, укутав нас мантией. Она уже было начала успокаиваться, как вдруг снова напряглась.

– Помолвка, – вдруг вспомнила она, пытаясь сесть. – О драконы… помолвка… Ли, ты должен вернуться…

– Она отменяется.

– О! – воскликнула Энни. Все это время, пока я ухаживал за ней, она оставалась спокойной, не проронив ни слезинки, а ее голос звучал ровно и бесстрастно, но сейчас я впервые услышал, как он задрожал. – Но таков был план.

Неужели она так разочарована, что я не женюсь на другой?

– Я решил, что здесь я нужнее.

К моему удивлению, ее плечи вдруг начали трястись. Она плакала.

– Послушай, – сказал я, готовясь объяснить то, что, по моему мнению, должно было быть очевидным, но тут она сказала:

– Я очень рада, что ты не женишься на ней.

И разрыдалась в голос.

По мере того как я начинал понимать, что происходит, у меня защипало в глазах. Энни сидела ко мне спиной, она была слишком слаба, и каждое движение стоило ей усилий, и она лишь слегка прислонилась ко мне. Я чувствовал, как дрожат ее плечи, когда наклонился, чтобы поцеловать ее в лоб.