Песни и стихи. Том 1

Свора псов, ты со стаей моей не вяжись,

В равной сваре за нами удача.

Волки мы хороша наша волчая жизнь.

Вы — собаки, и смерть вам — собачья.

Улыбнёмся же волчьей ухмылкой врагу.

Чтобы в корне пресечь кривотолки.

Но на татуированном кровью снегу

Наша роспись: «Мы больше не волки!».

К лесу! Там хоть немногих из вас сберегу,

К лесу, волки, труднее убить на бегу.

Уносите же ноги, спасайте щенков,

Я мечусь на глазах полупьяных стрелков

И скликаю заблудшие души волков.

Тех, кто жив, затаились на том берегу,

Что могу я один? Ничего не могу.

Отказали глаза, притупилось чутьё.

Где вы, волки, былое лесное зверьё?

Где же ты, желтоглазое племя моё?

Я живу. Но теперь окружают меня

Звери, волчьих не знавшие кличей.

Это псы — отдалённая наша родня.

Мы их раньше считали добычей.

Улыбаюсь я волчьей ухмылкой врагу.

Обнажаю гнилые осколки,

А на татуированном кровью снегу

Тает роспись: «Мы больше не волки!»

НАТЯНУТЫЙ КАНАТ

Он не вышел ни званьем, ни ростом,

Не за славу, не за плату — на свой необычный манер

Он по жизни шагал над помостом

По канату, по канату, натянутому, как нерв.

Посмотрите, вот он без страховки идёт.

Чуть левее наклон — упадёт, пропадёт.

Чуть правее наклон — всё равно не спасти.

Но зачем-то ему очень нужно пройти

Четыре четверти пути.

И лучи его с шага сбивали и кололи, словно лавры,

Труба надрывалась, как две.

Крики «Браво!» его оглушали, а литавры, а литавры,

Как обухом по голове.

Посмотрите, вот он без страховки идёт.

Чуть левее наклон — упадёт, пропадёт.

Чуть правее наклон — всё равно не спасти.

Но спокойно, ему остаётся пройти

Уже три четверти пути.

Ах, как жутко, как смело, как мило —

Бой со смертью, три минуты. Раскрыв в ожидании рты,

Из партера глядели уныло

Лилипуты, лилипуты — казалось ему с высоты.

Посмотрите, вот он без страховки идёт.

Чуть левее наклон — упадёт, пропадёт.

Чуть правее наклон — всё равно не спасти.

Но спокойно, ему остаётся пройти

Уже две четверти пути.

Он смеялся над славою бренной,

Но хотел быть только первым, такого попробуй, угробь.

Но по проволоке над ареной,

Он — по нервам, он по нервам шёл под барабанную дробь.

Посмотрите, вот он без страховки идёт.

Чуть левее наклон — упадёт, пропадёт.

Чуть правее наклон — всё равно не спасти.

Но спокойно, ему остаётся пройти

Не больше четверти пути.

Закричал дрессировщик, и звери

Клали лапы на носилки. Но прост приговор и суров.

Он сегодня был слишком уверен

И в опилки, и в опилки он пролил досаду и кровь.

КОНИ ПРИВЕРЕДЛИВЫЕ

Вдоль обрыва по-над пропастью, по самому по краю

Я коней своих нагайкою стегаю, погоняю.

Что-то воздуху мне мало, ветер пью, туман глотаю,

Чую с гибельным восторгом — пропадаю, пропадаю.

Чуть помедленнее, кони, чуть помедленнее,

Вы тугую не слушайте плеть.

Но что-то кони мне попались привередливые,

И дожить не успел, мне допеть не успеть.

Я коней напою, я куплет допою,

Хоть немного ещё постою на краю…

Сгину я, меня пушинкой ураган сметёт с ладони,

И в санях меня галопом повлекут по снегу утром.

Вы на шаг неторопливый перейдите, мои кони,

Хоть немного, но продлите путь к последнему приюту.

Чуть помедленнее, кони, чуть помедленнее,

Не указчики вам кнут и плеть.

Но что-то кони мне попались привередливые,

И дожить не успел, мне допеть не успеть.

Припев

Мы успели, в гости к Богу не бывает опозданий.

Но что там ангелы поют такими злыми голосами?

Или это колокольчик весь зашёлся от рыданий.

Или я кричу коням, чтоб не несли так быстро сани?

Чуть помедленнее, кони, чуть помедленнее,

Умоляю вас вскачь не лететь.

Но что-то кони мне попались привередливые,

И дожить не успел, мне допеть не успеть.

Припев

ШТОРМИТ ВЕСЬ ВЕЧЕР

Штормит весь вечер, и пока заплаты пенные латают

Разорванные швы песка,

Я наблюдаю свысока, как волны головы ломают,

И я сочувствую слегка погибшим им издалека.

Ах, гривы белые судьбы, пред смертью словно хорошея.

По зову боевой трубы взлетают волны на дыбы,

Ломают выгнутые шеи.

И я сочувствую слегка погибшим им издалека.

Я слышу хрип и смертный стон, и ярость, что не уцелели.

Еще бы, взять такой разгон, набраться сил, пробить заслон…

И голову сломать у цели.

И мы сочувствуем слегка погибшим им издалека.

А ветер снова в гребни бьёт и гривы пенные ерошит,

Волна барьера не возьмёт, ей кто-то ноги подсечёт,-

И рухнет взмыленная лошадь.

И посочувствуют слегка погибшей ей издалека.

Так многие сидят в веках на берегах и наблюдают

Внимательно и зорко как другие рядом на камнях

Хребты и головы ломают.

Они сочувствуют слегка погибшим, но издалека.

Придёт и мой черед вослед, мне дуют в спину, гонят к краю.

В душе предчувствие, как бред, что надломлю себе хребет

И тоже голову сломаю.

Мне посочувствуют слегка погибшему, издалека.

ЧУЖАЯ КОЛЕЯ

Сам виноват, и слёзы лью и охаю:

Попал в чужую колею глубокую.

Я цели намечал свои на выбор сам,

А вот теперь из колеи не выбраться.

Крутые, скользкие края имеет эта колея,

Я кляну проложивших её, скоро лопнет терпенье моё.

И склоняю, как школьник плохой:

Колея, колее, колеёй.

Но почему неймётся мне, нахальный я,

Условья, в общем, в колее нормальные.

Никто не стукнет, не притрёт, не жалуйся,

Желаешь двигаться вперёд — пожалуйста.