Пьесы

Через четыре месяца. Ноябрь 1918 года. Комната Анны. На сцене никого нет. Над столом горит лампа. Виден огонь в печке. Рядом с печкой — ящик с углем, дровами и топором.

Слышно, как во дворе орет мужчина. Внезапно замолкает.

Тишина. Снова раздается крик, затем женский стон, полный смертельного ужаса. Слышно, как женщину бьют.

Голос ее стихает. Ни звука.

Карл(в зимнем пальто, входит, растерянно оглядываясь как вор по сторонам, ставит на полку пустую голубую жестяную банку, в которой он берет еду на работу, прислушивается у двери, прокрадывается к комоду, достает спрятанное там письмо, на цыпочках подходит к столу, садится и начинает читать. Он еще в пальто, в шляпе. Лихорадочно читает все четыре страницы письма от начала до конца и невольно вслух читает конец). «…Возможно, я буду у тебя раньше, чем это письмо… Твой Рихард». (В ужасе смотрит перед собой. Повторяет.) «Твой Рихард». (Читает письмо еще раз с самого начала.) «Дорогая Анна…». (Несколько строк читает про себя.) «Я на пароходе… Как раз вчера другой пароход подорвался на мине. Бабахнуло два раза — и парохода как не бывало…».

(Снова читает несколько строк про себя.) «Если бы я был на том пароходе, мы бы никогда больше не увиделись. Сегодня плывем дальше и все по минным полям…». (Долго смотрит прямо перед собой, стараясь представить себе это.)

Приближаются чьи-то легкие шаги. Карл в страхе прислушивается, быстро прячет письмо в карман. Стучат.

Сцена вторая

Входит Мария с полной чашкой молока в руках.

Мария. Добрый вечер, господин Рихард… Я достала вот четверть литра молока для Анны. (Жалобно.) Стала кипятить, а оно свернулось.

Карл

(думая лишь о письме Рихарда). Молоко ей нужно.

Мария. Она должна каждый день выпивать литр молока. Но откуда его взять? Столько не достать ни за какие деньги.

Карл(оцепенело). Теперь, может быть, скоро всему конец… Всему конец!

Мария. Почему же? Если вы сейчас начинаете хныкать… Терпеть придется еще долгие месяцы. Анна совершенно здорова. И вообще все в порядке, говорит акушерка… Сегодня утром на обследовании — Анна была совсем раздета — акушерка ей говорит: «Я ведь многих вижу! Ну и жалкое зрелище! А вы, Анна, выглядите как на картинке!.. Вам вообще везет. И молоко теперь скоро появится и все остальное, война кончилась».

Карл(безжизненно). Молоко ей нужно.

Как и в начале действия, внезапно слышатся грубые крики и ругательства мужчины, а затем пронзительные женские вопли.

Мария(испуганно). Вот он опять ее бьет… Это молоденькая блондинка с другого двора. У нее муж вчера вернулся из плена. А она тут с другим была.

Где-то вдали хлопает дверь. Крики становятся глуше.

А слесарь, что в переулке живет, — я в газете читала — тот просто убил свою жену и того, другого, тоже убил. Из револьвера, который с войны привез… Оправдали… Вот ведь как: война кончилась, а в семьях она продолжается. Во многих семьях продолжается. Мужчины научились убивать. Теперь для мужчин убивать — дело привычное.

Стучат.

Сцена третья

Входит сестра Марии с дочкой месяцев семи и с маленькой тарелкой в руке.

Сестра Марии. Вы не можете мне одолжить ложечку муки, господин Рихард?

Карл(весь погруженный в свои мысли). Муки?

Сестра Марии. Для маленькой. У меня в доме ни крошки.

Мария. Я дам тебе… Можно? (Вместе с сестрой подходит к кухонному шкафу.)

Сестра Марии. Вчера я чуть было не достала внизу у лавочника яичко для маленькой. Но оно было уже продано. Оставлено для кого-то.