Пьесы

Ганна(глядя вперед, словно видит то, что рассказывает). В цветке мака — он слегка покачивался от ветра — сидело нерожденное дитя. Ребенок шептал печально: «Мать, которая должна была родить меня, умерла тоже маленькой девочкой. Теперь я никогда не появлюсь на свет». Из другого цветка послышался тонкий голосок: «Моя мама не могла меня родить, потому что была больна. Но она меня очень любила. Мне так хотелось бы прильнуть к ее груди… Потом у моей мамы родился другой ребенок. Иногда она думает обо мне, когда его целует». Потом я увидела огромное поле мака в цвету, оно покрывало весь мир, и услышала бесконечно жалобное пение миллионов нерожденных детей… Я даже не могу тебе передать, как это грустно. Все мое лицо было мокро от слез, когда я проснулась.

Вдали — раскаты грома.

Томас(обнимая ее, взволнованно). Ганна!

(Пауза.) Во сне ты была старше, чем на самом деле. Ты знаешь больше того, что знаешь.

Ганна. Ах, ничего-то я не знаю.

Томас. И все-таки знаешь все! Вот в чем все дело.

Слышны раскаты грома. Молитвы прекращаются. Священник, причетники и церковный служка медленно уходят налево. Ганна и Томас, умолкнув, смотрят вдаль.

Блеск молнии. Слышатся раскаты грома.

(Взглянув на небо.)

Надвигается гроза.

Квартет становится у могилы. Большой венок покрыл всю могилу. Видны Фирнекес и его жена, стоящие напротив. Он поддерживает жену, чтобы она не упала.

Теобальд берет губную гармошку и задает тон, в котором нужно петь, потом взмахивает руками, как дирижер. Две вспышки молнии и два сильных раската грома. Теобальд опускает руки. Вспышки молнии и раскаты грома сливаются в непрерывный грохот. Певцы прощаются с супругами Фирнекес и уходят в глубину налево. Томас и Ганна идут вдоль рампы тоже налево. Фирнекес медленно ведет свою жену и останавливается у рампы. Он вытаскивает из сюртука кармана яркий цветной платок. При этом на землю падают белые вязаные башмачки. Фирнекес вытирает глаза платком и кладет его в карман. Гроза удаляется.

Вдали — слабые раскаты грома.

Фрау Фирнекес (поднимая башмачки, убитым голосом). Башмачки нашего Карла. (Протягивает их мужу.)

Лицо Фирнекеса искажается. Он всхлипывает.

Занавес

Сцена четвертая

Кабинет следователя.

Справа и слева — двери. У дальней стены — полка с папками. Впереди, посередине, — письменный стол, на нем — телефон, письменные принадлежности и плетка Оскара.

Секретарь дуда — высокий мужчина, волосы на висках коротко подстрижены, как у прусских офицеров, — берет с полки папку, кладет на письменный стол.

Следователь(полный мужчина невысокого роста, с седой бородкой; входит из двери справа; дружелюбно). Доброе утро!

Секретарь суда. Доброе утро, господин следователь! (Принимает у него шляпу и вешает на крючок.)

Следователь(садится за письменный стол). Как хорошо, что конец октября еще такой теплый.

Секретарь суда. Да… В прошлом году в октябре было страшно холодно. В тысяча девятьсот тридцать первом году был самый холодный октябрь за многие годы. (Садится по левую сторону письменного стола.)