Пьесы

Комиссар. Не стоит благодарности! (Пауза.) Скажите, господин Шрумпф, а не смогли бы вы принести такие старые дела и мне домой?

Господин Шрумпф. Слушаюсь, господин полицейский комиссар!

Комиссар. Какие потолще!

Голос Рупрехта, напевающий арию из оперы «Богема»: «Твои руки холодны как лед. Позволь согреть их». Продолжает насвистывать мелодию. Комиссар и Шрумпф прислушиваются.

Ну а теперь введите взломщика. Нашего оперного певца!

Господин Шрумпф. Сию минуту, господин полицейский комиссар. (Выходит через левую дверь.)

Комиссар

. Неплохая мысль — использовать дома старые дела. Совсем неплохая! Вопрос лишь в том, разрешит ли мне моя дорогая Юлия проявлять служебное рвение во внеслужебное время. (Нюхает гвоздики, поправляет букеты и любуется ими.)

Сцена вторая

Рупрехт(входя). Здравствуйте, господин комиссар!

Комиссар. Здравствуйте. Садитесь, пожалуйста.

Рупрехт садится напротив комиссара.

Значит, вчера вечером вы вломились в чужую дачу и уложили беременную женщину на постель хозяев. Молодые господа уже сюда приходили и все мне рассказали.

Рупрехт

. Тогда придерживайтесь показаний молодого человека. Наверняка все было именно так, как он вам рассказал. Скажите мне только, какой с меня причитается штраф.

Комиссар. Молодые господа просили меня не давать этому делу хода. В особенности молодая дама! Она заклинала меня всеми святыми… Молодая дама восторгается вами ну точно влюбленная.

Рупрехт. Кажется, молодые господа поссорились. Молодой человек был вне себя от бешенства.

Комиссар. Так-так! А мне он показался чрезвычайно любезным. Он очень сокрушался, что по его милости вас арестовали.

Рупрехт. Возможно, молодые господа ночью помирились.

Комиссар. Молодые супруги, как правило, мирятся ночью. (Пауза.) Раз пострадавшие на преследовании не настаивают, а в человеческом плане ваше вторжение на дачу поистине извинительно, все это дело можно оставить без последствий.

Рупрехт. Значит, мне можно идти. (Хочет встать.) Комиссар. Что касается этого дела, то я не возражаю. Но сначала вы должны мне сообщить, кто вы, собственно, такой.

Рупрехт(увиливая от ответа). Что за необыкновенные гвоздики! Просто чудо! Как замечательно пахнут! И почти такие же крупные, как хризантемы! Прелесть! Таких красивых гвоздик я еще не видывал.

Комиссар

(обрадованно). Рад, что вам понравились мои гвоздики. Выращивать гвоздики — моя страсть. (Гордо.) На будущей неделе я пошлю свои гвоздики на международную выставку цветов. Это совершенно новый сорт… Но все же его можно еще улучшить.

Рупрехт. Вы это наверняка сумеете! Кто сумел вырастить такие гвоздики!..

Комиссар. Очень любезно с вашей стороны! Право, очень любезно… Итак, кто вы такой? Как ваша настоящая фамилия?

Рупрехт. В этой области можно добиться удивительных результатов. Я знаком с одним деревенским пастором, он в прошлом году привил сливу на старую грушу. И эта груша уже принесла несколько слив. Пастор говорит, что через несколько лет он с божьей помощью превратит неплодоносящую грушу в сливу. (Улыбаясь.) В действительности он добивается этого только потому, что его жена непременно желает иметь в саду сливу.

Комиссар. Ах, его жена! Да-а, если его жена желает иметь сливу!.. Итак, как же ваша настоящая фамилия?

Рупрехт. Этот пастор разводит еще и гвоздики. Черные гвоздики!

Комиссар(взволнованно). Черные? Вы сказали — черные гвоздики?

Рупрехт

. Черные как уголь!

Комиссар. Господи боже, вот если бы вы могли достать мне рассаду черных гвоздик!

Рупрехт(пожимая плечами). Боюсь, пастор мне не даст, потому что я еще ни разу не был у него в церкви. Он этого не любит.

Комиссар(разочарованно). Ах, как жаль. Оказывается, вы вольнодумец. Ужасно жаль!

Рупрехт. Придется мне хоть разок послушать его проповедь… Скажем, завтра, в воскресенье!

Комиссар(настойчиво). Тогда обязательно сядьте в церкви в первый ряд, на виду у пастора.

Рупрехт. Ну, само собой. Придется немного и помолиться. Кающийся грешник! Знаю, знаю… Тогда я упакую рассаду во влажную землю — ведь это нежные росточки — и в понедельник принесу вам.

Комиссар. Это было бы для меня большим счастьем! Поистине большим счастьем! К сожалению, в понедельник я еще не получу эту драгоценную рассаду, потому что не могу отпустить вас на свободу, раз вы не хотите признаться откровенно, кто вы такой.

Рупрехт. То есть как это? Ведь мой паспорт у вас. (Указывает.) Вот он лежит перед вами.