Пьесы

С е п п. Спросил тут у одного обозника, не знает ли он Эльтс Сепп. Ответил: «Кто же ее не знает — это же нашего начальника связи…» Так… спасибо за приятную новость, дочка!

Быстро входят  д в о е  к а р а у л ь н ы х.

К а р а у л ь н ы й. Товарищ майор, караульные явились по вашему приказанию.

Т а р м и к. Вы… вы мне не нужны. Вы свободны. Да, да… можете идти.

К а р а у л ь н ы е  уходят.

С е п п. Так когда же свадьба, дорогие детки?.. (Пауза.) Вы чертовски красивая пара… Тебе сколько лет, зятек? Больше шестидесяти, пожалуй, не дашь… Мне сорок пять. Дочь у меня уже давно взрослая, сама знает, что делает… Ну, черт с вами! (Пауза.) А сердце все-таки ноет…

Появляются  К р о о к у с, К а д а к а с  и  К и к е р п у.

С е п п. Так… Очень интересно было побеседовать с вами! Разрешите идти, товарищ майор? (Отдает честь и уходит налево.)

Э л ь т с. Разрешите идти, товарищ майор?

Т а р м и к. Идите, идите…

Э л ь т с  быстро идет вслед за отцом.

К р о о к у с. Ну, Тармик, какова картина?

Т а р м и к. Неважнецкая…

К р о о к у с. Что?!

Т а р м и к. Ах картина? Честно говоря, я еще не смотрел в стереотрубу.

К р о о к у с (подходит к стереотрубе, смотрит). Тот берег словно вымер… ну и льет там! (Всматриваясь.) А что за базар на нашем берегу?.. Кадакас, взгляни-ка ты!

К а д а к а с (смотрит в стереотрубу). По-моему, там… Какой-то голубчик, черт бы его побрал, искупался. Голый как будто… Посмотри-ка сам…

К р о о к у с (смотрит). Ну конечно. Черт знает что! Кикерпу, пойдите и приведите сюда этого… Как следует маскируйтесь.

К и к е р п у. Так точно, товарищ полковник. (Уходит.)

К а д а к а с. Смотри!..

Кроокус смотрит в стереотрубу. Он и Кадакас смотрят друг на друга. Пауза.

Ну, сейчас они будут здесь…

Слева, из-за дюн, выходит  К и к е р п у, затем — Р о б и  Л а а с т, в одних трусиках, с прилипшими к плечам водорослями, на голове каска гитлеровской армии; за ним — солдат с автоматом.

С о л д а т  с  а в т о м а т о м. Стой!

Роби снимает с головы шлем, достает оттуда пакетик и кладет на ящик полевого телефона перед Кроокусом.

К р о о к у с. Что это?

Р о б и. Его документы…

К р о о к у с. Чьи?

Р о б и. Раллинга. Убийцы.

Долгая пауза.

К р о о к у с. Если все мы самовольно, очертя голову отправимся мстить — а повод найдется у каждого, — что получится?.. (Пауза.) Мой приказ вы не выполнили. Не помните? Вы должны были выяснить, сколько боеприпасов в течение дня получит вражеская батарея за ветряной мельницей. (Пауза.) Вы получали такой приказ?

Роби молчит.

К а д а к а с. Ты знаешь, что тебя ждет? (Пауза.) Трибунал. (Пауза.) Вся эта история кончится для тебя очень плохо. Очень плохо.

Пауза.

К р о о к у с. Уведите его!

К и к е р п у — впереди, с о л д а т  с автоматом — позади уводят  Р о б и.

Картина седьмая

Штабная землянка. Слева, у входа в карцер, стоит  ч а с о в о й  с автоматом. В глубине большой стол, покрытый красным сукном, и три стула. За столом, спиной к зрителям, сидит  с е к р е т а р ь  т р и б у н а л а. Справа, у лестницы, стоит  М а р и н а.

Входят  Э н н о к, К а д а к а с  и  Л а й д. Проходя мимо Марины, Эннок останавливается.

Э н н о к. Здравствуйте. Знакомое лицо… Где я вас видел?.. Погодите, погодите… вы тот самый бесстрашный повар, который растерял… термосы с пищей? Это было под Великими Луками? Помните?..

М а р и н а. Отлично помню. И с вами там приключилась беда…

Э н н о к. Да, приключилась. Погодите… как вас зовут?

М а р и н а. Лааст. Марина Лааст. Я мать того самого Роберта Лааста, который вытащил вас тогда из-под горящей машины. Его еще ранило там осколком мины…

Э н н о к. Потому-то эта фамилия и показалась мне такой знакомой, когда я читал дело… Годы уже не те, быстро забываю. Так, значит, это действительно тот самый?..

М а р и н а. Тот самый.

Э н н о к. Странная история, но плохая история, очень плохая история. Вы ведь не собирались просить меня за него?

Марина молчит.