Пьесы

Яагуп переступает высокий порог, включает свет и всовывает ключ в скважину с внутренней стороны двери. Яагупу под шестьдесят. У него тяжелый и жесткий взгляд, седая подстриженная борода; на нем темное, без мехового воротника, полупальто, галифе из домотканой шерсти, сапоги; под мышкой он держит плоский, обернутый бумагой пакет. Сняв с головы форменную фуражку лесника, Яагуп пытливо осматривается вокруг.

Перед нами просторная комната с бревенчатыми стенами, потемневшими от пыли и дыма, копившихся здесь, возможно, столетиями. Многое свидетельствует о том, что в этом доме жило не одно поколение лесников. На стенах висят волчьи и медвежьи шкуры, оленьи рога, несколько чучел птиц и маленькие, с проворным маятником, часы. Поперек медвежьей шкуры — рогатина времен прадедов. В глубине комнаты, слева, — низкие нары, покрытые ярким, с эстонским рисунком, ковром. У самых нар, из стены, торчит небольшой козий рог, на нем висит зимняя меховая шапка, какие в тридцатых годах носили в Эстонии лесники. Посреди комнаты — большой стол с толстой щербатой столешницей, две длинные скамьи из расколотого вдоль бревна, несколько громоздких табуреток. На переднем плане слева — грубой кладки подножие дымовой трубы, рядом — большой низкий очаг, сложенный из валунов. Устье очага расположено таким образом, что зрители в зале не видят пламени, лишь его отсвет отражается на лицах сидящих перед очагом и причудливо играет на стенах комнаты. Перед очагом — низенький, широкий чурбан для рубки хвороста.

С правой стороны на задней стене висит большая карта-схема районов лесничества. Расположенный там гарнитур модной мебели — треугольный стол на тонких ножках, три кресла и торшер с двумя конусообразными абажурами-фонариками — резко контрастирует с окружающей обстановкой. У стены справа — большая книжная полка с множеством книг. Ближе к авансцене низкая дверь с высоким порогом ведет в комнату молодых; такая же дверь слева — в кухню, где спит Яагуп.

Я а г у п (подходит к радиоле, выключает)

. Ты почему сидишь в темноте, дитя?.. Ты одна?

Мээла не оборачивается, не отвечает. Мээла — стройная, небольшого роста, миловидная молодая женщина с очень наивным выражением лица. На ней светлый плащ, на голове синий платок, концы которого узлом завязаны на затылке; ноги обуты в новые, блестящие, но перемазанные сейчас грязью резиновые сапоги.

(Кладет пакет на стол и говорит с облегчением.) Значит, одна… Это хорошо, это очень хорошо…

М э э л а. Да, это очень, очень, очень хорошо!

Я а г у п. Ну-ну. Дуешься, а?

М э э л а. С чего ты взял? Мне не на что дуться. Ты вечно обманываешь меня, отец… Когда думаю, что идет он, — появляешься ты…

Я а г у п. А когда думаешь, что иду я, появляется он… Так ведь?