С е р г е й И в а н о в и ч. И ты полагаешь… Ты наивно полагаешь, что формула «не знаю» может нас устроить, а тебя обелить?.. Нет, так не пойдет!
Л о г и н о в. Что — обелить? Легче на поворотах, Сергей Иванович! Мне обеляться не в чем! И прятать нечего! Вся моя жизнь как на ладони — прожил ее с партией!.. И краснеть мне не за что! Слышишь, не за что! А ежели под старость мне не поверят — поступайте как знаете!.. Все.
С е р г е й И в а н о в и ч. Нет, брат, не все, далеко не все! Ты ничего не сообщил в ЦК, когда была выдвинута твоя кандидатура в депутаты. Так?
Л о г и н о в. Да, так. А что я мог сообщить? Что я честный человек? Так ЦК это и так знал, иначе меня не выдвигали бы.
С е р г е й И в а н о в и ч. Ты скрыл в своей биографии факт своего помилования! Это как понимать?
Л о г и н о в. Я рассказал об этом.
С е р г е й И в а н о в и ч. Кому? Когда?
Л о г и н о в. Подожди. Давай по порядку… Тогда прямо с площади меня привезли в тюремной карете обратно в тюрьму. А вечером меня вызвал прокурор, тот самый, который выступал обвинителем на суде. Я потребовал объяснения причин моего помилования, но прокурор не ответил. И объявил, что я буду отбывать наказание в каком-то батальоне неблагонадежных. Через час меня увезли из тюрьмы и отправили в «столыпинском» арестантском вагоне неизвестно куда. В вагоне было много заключенных, но коммунистов среди них не было.
С е р г е й И в а н о в и ч. Ну, а дальше?
Л о г и н о в. Я договорился с двумя заключенными при удобном случае бежать. И вот на маленьком полустанке, когда нас отправили за водой, мы разбежались в разные стороны. Конвой поднял стрельбу, но мне удалось скрыться.
С е р г е й И в а н о в и ч. И куда же ты направился?
Л о г и н о в. В ближайшей деревне я узнал, что неподалеку действует отряд Каратаева. Я стал к нему пробираться, определяя путь по солнцу, и на третий день наткнулся на красноармейский разъезд. Меня доставили к командиру отряда — это и был Каратаев. Я рассказал ему все о себе, и он зачислил меня в отряд, который потом влился в Чапаевскую дивизию. Тогда я и Чапаеву и Фурманову все рассказал. Они мне поверили. В те годы умели верить…
С е р г е й И в а н о в и ч. Каратаев жив?
Л о г и н о в. Нет, он погиб в бою.
С е р г е й И в а н о в и ч. И долго ты служил в Чапаевской дивизии?
Л о г и н о в. До конца гражданской войны.
С е р г е й И в а н о в и ч. А в Зареченске больше не бывал?
Л о г и н о в. Нет. Я был отправлен на другой фронт, а после окончания войны с белополяками меня демобилизовали, и я уехал в Москву, продолжать образование. Я ведь был студентом Московского высшего технического училища.
С е р г е й И в а н о в и ч. О суде пока рано говорить. Сначала послушай заявителя.
Л о г и н о в
К о л о т о в. Да, это я, Николай!.. И это ты!..
Л о г и н о в. В чем?
К о л о т о в
Л о г и н о в. Это неправда! Неправда!
С е р г е й И в а н о в и ч
Л о г и н о в. Какое это имеет значение? Двадцать один… Достаточно, чтобы за себя отвечать.
С е р г е й И в а н о в и ч. Я спрашиваю еще раз: чем вы можете объяснить свое помилование? Может быть, по молодости лет вы тогда не выдержали?.. Не хватило воли?.. Да говори же, черт возьми!
Л о г и н о в. Говорить больше не хочу. И не буду.
С е к р е т а р ш а. Сергей Иванович, к вам товарищ… от Трофима Петровича.
С е р г е й И в а н о в и ч. Пусть войдет.
К а р г и н
С е р г е й И в а н о в и ч. Я просил, а не приказывал. Ваше имя, отчество?
К а р г и н. Сергей.
С е р г е й И в а н о в и ч. Ну да, вы еще в том счастливом возрасте, когда можно обойтись без отчества. Садитесь, пожалуйста. А вас, товарищ Логинов, попрошу немного подождать.
Николай Петрович, ты забыл чертежи.