Пьесы

С в е т л и ч н ы й (кричит в дверь). Девушкин, давай Соломониду!

Д е в у ш к и н  вводит  С о л о м о н и д у — седую, но действительно еще крепкую женщину. В ее руках посох. Она держится с полным спокойствием.

К а р г и н. Здравствуйте, матушка.

С о л о м о н и д а. Здравствуй, сынок. Давненько меня так никто не встречал, давненько. На том благодарствую.

К а р г и н. Прошу, садитесь, пожалуйста.

Девушкин подает стул.

Ваше, имя, отчество?

С о л о м о н и д а. Крещена Евдокией, в монашестве наречена Соломонидой, а по батюшке — Амвросиевна. Отец мой дьяконом был, царствие ему небесное. (Крестится.) Ну а в миру — гражданка Преображенская. (Озираясь.) Не была я тут давно, лет сорок с гаком, одним словом, с начала диктатуры пролетариата. Тут, похоже, трапезная была, хотя трудно узнать. Ведь надо же было так перестроить! Мебель тут теперь, конечно, другая, ну, а стены, потолок — все как прежде. Где-то рядом келья моя была, сынок. Небось слыхал?

К а р г и н. Слыхал, матушка Соломонида.

С о л о м о н и д а. Вот так меня тогда и величали — матушка Соломонида. Ну, а теперь, когда здесь по воле божьей милиция, величай уж как у вас положено: гражданка Преображенская. Приучена за сорок годов. Человека ко всему приучить можно!.. По какому делу вызвана? Чем провинилась перед правосудием?

К а р г и н. Вызвал я вас как свидетельницу.

С о л о м о н и д а. Хрен редьки не слаще. Какое же мое свидетельство потребно?

К а р г и н. Дела давние, восемнадцатого года.

С о л о м о н и д а. Годок, что и говорить, памятный! Тогда-то монастырь и прикрыли…

К а р г и н. Я не насчет монастыря, насчет других дел, матушка.

С о л о м о н и д а. Каких таких дел, сынок?

К а р г и н. Судил дутовский военно-полевой суд здешних большевиков. Семерых приговорили к повешению. Вы помните?

С о л о м о н и д а. Помню. Одного вроде помиловали.

К а р г и н. Кого же это?

С о л о м о н и д а. Студента Логинова, фельдшерского сына. Его помиловали, остальных повесили, царство им небесное, хоть они и большевики!

К а р г и н. За что ж его помиловали? Чем заслужил?

С о л о м о н и д а. Атаманская воля на то была. Сам Дутов Александр Ильич помиловал. Значит, было за что.

К а р г и н. Однако, матушка Соломонида, вы по своему тогдашнему положению вращались, так сказать, в высших кругах…

С о л о м о н и д а. Что вращалась, то вращалась, сынок, не отрицаю. Как-никак игуменьей была; это, ежели с нынешними временами сравнивать, но меньше, чем, скажем, директор Дворца культуры. Только у нас благочиния больше было… Да и Пречистенский монастырь считался не из последних — на всю губернию славился! Так что действительно вращалась…

К а р г и н. Вот-вот, потому я вас и спрашиваю.

С о л о м о н и д а. Я тебе, сынок, так скажу: родителя этого самого Логинова, покойного Петра Денисовича, царствие ему небесное, я хорошо знала. Фельдшер он был первый сорт — сама у него лечилась. А вот сына его, студента, которого, значит, помиловали, не ведала. Но только все тогда говорил, что помиловал его атаман Дутов за то, что он других подсудимых выдал. Такой разговор был.

К а р г и н. Атамана Дутова знали?

С о л о м о н и д а. Бывал атаман у меня в монастыре. Одну послушницу увез, будь он неладен!.. Ну, да ведь на то и атаман!.. Еще хорошо, что только одну…

К а р г и н. А членов военно-полового суда знали?

С о л о м о н и д а. Нет. Я всегда считала, не в обиду тебе будь сказано, что от судейских лучше держаться подальше… Я верю в суд божий, а не в человеческий…

К а р г и н. Что вам еще известно об этом помиловании?

С о л о м о н и д а. Знаю, что за этого Логинова вся уездная знать хлопотала.

К а р г и н. Почему так думаете?

С о л о м о н и д а. Не думаю, а знаю доподлинно. Городской голова, купец первой гильдии Лука Потапов, сам к атаману с ходатайством ездил. Мне об этом отец Варсонофий, настоятель Крестовоздвиженского монастыря, рассказывал. И другие говорили. Ходатайство многие подписывали.

К а р г и н. И вы подписывали?

С о л о м о н и д а. Нет. Ко мне не обращались.

К а р г и н. А где теперь этот отец Варсонофий?

С о л о м о н и д а. На том свете.

К а р г и н. А Лука Потапов?

С о л о м о н и д а. Не ведаю. Знаю только, что его из Зареченска, как Советская власть пришла, выслали. Сама я с ним как игуменья дол не имела — он раскольником был.

Стремительно открывается дверь, и в кабинет вбегает взволнованный  К о л о т о в  с листом в руках.

К о л о т о в. Извините, товарищ Каргин, очень срочное дело!

С о л о м о н и д а (Колотову). Здравствуйте, ваше превосходительство…

С в е т л и ч н ы й. Девушкин (показывает на Соломониду), проводи мать Соломониду.

С о л о м о н и д а  встает и выходит.