Пьесы

М а ш а. Не надо. И встречаться мне с ним не хочется. Я пойду, тетя Кава, мне заниматься, еще целый вечер. Только вы уж никому ни слова. Ни папе, ни дяде Васе…

К л а в д и я  П е т р о в н а. Ступай.

М а ш а  надевает тапочки и уходит. Клавдия Петровна провожает ее, затем возвращается, опускается на табурет.

Ой, горюшко мое.

Из комнаты слышен марш футболистов. Вбегает  В а с я.

В а с я. Закончилось! Два-ноль! Борису все аплодируют. Диктор так и сказал: герой сегодняшнего матча Борис Забродин. Сейчас придут. Борю отпустят сегодня домой? Отпустят. Ведь он же утром улетает в Венгрию. Ты знаешь, бабушка, по телевизору тоже очень хорошо видно. Ничуть не хуже, чем там… Конечно, там мороженое. Я уже все уроки сделал…

Клавдия Петровна прижимает к себе внука.

Не огорчайся, бабушка, что они меня не взяли. В другой раз возьмут. Думаешь, она мне двойку за арифметику поставила? Ты меня не выдавай только. Это за болтовню. Я на уроке все время разговаривал, другим мешал. Она дала задачку на подъемный кран. Кран поднимает пять тонн груза… А я говорю, что мы в Индию повезли с Череповецкого завода краны грузоподъемностью в пятнадцать, двадцать и двадцать пять тонн, поднимающие грузы на высоту двадцатипятиэтажного дома. А она: «Перестань, болтать глупости, Забродин». А я: «Это никакие не глупости, Лидия Ивановна, это факт, я ведь все про Индию читаю в журналах, потому что мой папа там уже целых два года. Он и меня с собой взял бы, но там страшная жара, доходящая до сорока восьми градусов в тени и порядка шестидесяти градусов на солнце. А с июня наступает период тропических дождей, которых гонят муссоны с Бенгальского залива». Тут она мне двойку и залепила. Она думала, я смеюсь над ней. А ведь это действительно. Я папе письмо написал, а про двойку не написал, и ты не пиши. Просил прислать мне снимки подъемных кранов и макет его завода, я такой на выставке видел. А то он мне все глупости какие-то пишет. Про обезьян да про попугайчиков, которые на велосипедах катаются. Думает, что я маленький, как два года назад, когда он уехал. Я, знаешь, бабушка, боюсь, что папа в подарок мне обезьяну и попугая привезет. На кой они мне черт! Что я с ними делать буду? Ведь их кормить надо. Я и так не успеваю. И английский язык и музыка… Ведь он уже скоро приедет. Правда, бабушка? Ты соскучилась по папе? У тебя есть Борька еще, и я, и мама моя, и дедушка. А у меня один он, и то… Вот мама уедет на юг, я у вас жить буду и в школу на метро один ездить. И двоек не будет больше, вот увидишь.

К л а в д и я  П е т р о в н а. Умеете вы, Забродины, в душу человека влезть. (Обнимает его, потом отстраняет. Быстро.) Идут, слышишь? Помогай на стол собирать. (Достает из холодильника пиво, дает Васе блюдо со студнем, сама берет пирог.)

Они переходят в большую комнату, зажигают люстру. Одновременно в дверь звонят. Вася бежит открывать, слышны голоса в прихожей. Входят возбужденные после матча  В а с и л и й  П а в л о в и ч  З а б р о д и н, его сноха  Н и н а  А л е к с е е в н а  с букетом астр, С е м е н  С е м е н о в и ч. Снимают пальто в прихожей, вешают их, отчего вешалка обрывается и все падает на пол. Семен Семенович поправляет вешалку, и все входят в большую комнату.

Большая комната.

К л а в д и я  П е т р о в н а. А где же?..

З а б р о д и н. Борис? Душ принимает. От болельщиков отбивается.

К л а в д и я  П е т р о в н а. Рассаживайтесь.

З а б р о д и н. А тут уж все готово! Ну, руки мыть. (Смотрит на внука.)

Вася отворачивается.

Значит, холодная война?

Н и н а. Не дразните его, Василий Павлович. Он и так видите, какой сердитый.

В а с я. Нет, я уже отошел. Бабушка говорит, что все Забродины вспыльчивые, но зато быстро отходят. Хорошо было?

Н и н а. Я так болела за Бориса, что почти не видела игры. Наверно, нельзя такой усталой приходить на футбол. С восьми утра в консультации, три часа в суде.

З а б р о д и н. И много жуликов защитила?

Н и н а. На этот раз защитила относительно честного… Получил всего два года.

З а б р о д и н. Что ж, это ты своей защитой ему подбавила? Нет, я тебя к себе адвокатом не возьму.