Петербургское действо

Чрезъ часъ, когда она, одтая совсмъ, молчаливая, но уже грустная, а не злая, вышла садиться въ карету, въ передней явился съ задняго хода дворецкій дда, Масей, и передалъ графин цидулю и большой сундучекъ, окованный серебромъ… Маргарита вернулась въ комнаты. Сундучекъ былъ полонъ брилліантовъ на громадную сумму.

Вмст съ ними лежалъ кошелекъ и въ немъ тысяча новенькихъ, будто собранныхъ по одному, червонцевъ. Въ записк стояло только нсколько словъ:

«Посылаю, что накопилъ, когда собирался жениться. Бери все себ, продувная цыганка… но и меня въ придачу!».

Маргарита пристально смотрла на великолпные крупные брилліанты, но лицо ея было все-таки сумрачно и все-таки мгновеніями освщалось будто какими-то порывами гнва и злобы…

XXII

Близъ Синяго моста, между Мойкой и Большой Морской, среди небольшого садика, стоялъ небольшой деревянный домъ съ подъздомъ, выходившимъ на Мойку. Надъ дверями домика была маленькая вывска:

«Брилліантщикъ Іеремія Позье».

Человкъ, который уже давно жилъ въ этомъ дом, былъ отчасти замчательною личностію. Швейцарецъ, родомъ изъ Женевы, онъ былъ однимъ изъ тхъ иноземцевъ, которые являлись въ Россію какъ бы въ своего рода Калифорнію, чтобы, не имя ни гроша, составить себ большое состояніе. Когда цль была достигнута, то они покидали русскую землю, не только съ благодарностью, но отрясая прахъ отъ ногъ своихъ. Впрочемъ, брилліантщикъ Позье не былъ вполн похожъ на остальныхъ, ему подобныхъ иноземныхъ пришельцевъ.

Въ 1729 году, въ царствованіе Петра П, швейцарецъ Этьенъ Позье явился въ Россію вмст съ тринадцати-лтнимъ сыномъ, Іереміею. Братъ его, Петръ Позье, былъ хирургомъ еще при двор Петра Великаго.

По вызову брата перебраться въ новую обтованную землю, гд легка нажива, Позье, отецъ и сынъ, двинулись изъ Женевы и, не имя, конечно, никакихъ средствъ, пустились въ путь пшкомъ. И, такимъ образомъ, долго странствуя, они прошли пшкомъ всю Европу, въ Гамбург сли на корабль и явились въ Петербургъ. Дворъ оказался въ Москв. Пришлось опять двинуться дале. Доставъ извощика, иноземцы положили на него свой маленькій скарбъ, а сами снова пшкомъ, только изрдка присаживаясь, шесть недль двигались отъ Петербурга до Москвы.

Съ самаго начала счастіе имъ не повезло: за недлю до ихъ прибытія, страшный пожаръ опустошилъ Москву; Петръ Позье погорлъ тоже и не могъ пріютить родныхъ. Отецъ и сынъ нанялись, поневол, въ услуженіе съ французу, который былъ назначенъ комендантомъ въ городъ Архангельскъ и тотчасъ же принуждены были послдовать за нимъ опять въ дальній путь и очутиться посл швейцарскаго климата въ страшныхъ морозахъ крайняго свера.

Вскор комендантъ-французъ, любившій покутить, спился съ круга и умеръ. Этьенъ Позье вмст съ мальчикомъ снова пшкомъ вернулись въ Петербургъ. Но здоровье старика, посл всхъ этихъ странствованій, не устояло и онъ черезъ нсколько времени умеръ на рукахъ пятнадцатилтняго мальчика, оставляемаго почти на произволъ судьбы.

По счастію, у дяди нашелся знакомый брилліантщикъ Граверо. Юный Іеремія поступилъ къ нему въ ученики и принялся за дло съ жаромъ, съ горячностью артиста, такъ какъ въ немъ вдругъ оказался большой талантъ. Не прошло пяти лтъ, какъ Позье былъ уже извстенъ по своимъ работамъ, но, кром того, будучи еще только двадцатилтнимъ юношей, пріобрлъ себ уже извстное положеніе при двор. Случилось это очень просто.

Брилліантщикъ Граверо, какъ и большая часть иноземцевъ, черезъ мру полюбилъ россійскую сивуху. Заказовъ у него было много и главные заказы шли изъ дворца. Анна Іоанновна любила всякаго рода золотыя вещи, любила даже глядть, какъ ихъ длаютъ. Иногда государыня не довряла въ руки иностранца цнныя, коронныя вещи и заставляла Граверо съ ученикомъ работать во дворц, въ маленькой горниц, около своего кабинета.

Граверо, кутившій не въ мру, все чаще и чаще отсутствовалъ, посылая своего ученика одного; такимъ образомъ, Іеремія Позье еще юношей сдлался лично извстенъ Анн Іоанновн.

Вскор онъ открылъ свою мастерскую и началъ работать самостоятельно. Конечно, вс заказы отъ пьянаго хозяина перешли къ нему и съ этой минуты, въ продолженіи почти тридцати лтъ, Позье слдовалъ повсюду за дворомъ, работая и на придворныхъ, и на все высшее общество.

Вмст съ этимъ, благодаря уму, крайней добросовстности и доброму, веселому праву, Позье былъ пріятелемъ очень многихъ иноземцевъ, игравшихъ въ Россіи боле важную роль. Покуда Позье длалъ браслеты и брошки, они длали правительственные перевороты.

Вся исторія Россіи, съ Петра II до Петра III, прошла на глазахъ Позье. И вся эта комедія, со всми дйствующими лицами, со всми перемнами декорацій, совершилась не только на его глазахъ, но на подачу руки. Онъ видлъ и зналъ всю закулисную, интимную сторону этой комедіи. Такъ однажды, за полчаса до того мгновенія, когда пріятель его, Лестокъ, двинулся съ цесаревной Елизаветой арестовать и свергнуть съ престола Брауншвейгскую фамилію, Позье ужиналъ у этого пріятеля.