Петр Грушин

Сомнений после этого полета не оставалось: в небе новое слово авиационной техники. Чьей? Конечно, никому, кроме американцев, подобное чудо принадлежать не могло. Им без лишнего шума и направил советский МИД соответствующую ноту протеста, в которой нарушителем воздушных границ страны был назван двухмоторный американский самолет. 12 июля СССР обратился в Совет Безопасности ООН с заявлением о нарушении своего суверенитета. Но реакция американцев была классической – знать не знаем, ведать не ведаем ваших проблем.

Первое время по «невидимке» еще пытались открывать огонь из пушек. Радиолокаторам, показывавшим высоту цели более 20 км, в те годы, конечно, доверяли. Но уж больно фантастической казалась эта цифра, а вдруг именно в этот раз они выдавали ошибку? В результате снаряды разрывались, не долетая и до 14‑километровой высоты, а их осколки, разлетаясь на большой территории, пугали случайных свидетелей.

С истребителями‑перехватчиками получилось почти то же самое. Едва начавший поступать на вооружение авиации ПВО МиГ‑19 уверенно летал на высотах до 15,5 км. Выше его можно было забросить только на несколько десятков секунд, за счет набора высоты после предварительного разгона до сверхзвуковой скорости. С помощью именно такого маневра одному из летчиков и довелось впервые увидеть самолет‑нарушитель. На земле он немедленно доложил, что видел самолет крестообразной формы, с длинными крыльями и небольшим стабилизатором.

Сомнений сообщение летчика вызвало более чем достаточно. С летчиком потом неоднократно беседовали, в том числе и члены специально созданной комиссии, возглавляемой командующим истребительной авиации ПВО Е. Я. Савицким. Впрочем, возможности советской ПВО проверяли не только зарубежные самолеты, действовавшие по строго разработанному плану, но и свои…

* * *

Разрабатывая планы нанесения «первого удара» по Советскому Союзу, Америка ни на что другое не затрачивала столько усилий, сколько на организацию стратегической разведки. В первую очередь под этим подразумевалось создание надежных средств обнаружения и слежения за советскими баллистическими ракетами дальнего действия.

Проект «Акватон», результатом которого и стали полеты над СССР высотных самолетов‑разведчиков, появился во многом благодаря работе ракетного испытательного полигона в Капустином Яре. Зарубежные туристы, которые пролетали в тех местах на гражданских самолетах, ухитрялись даже делать фотографии. А в конце 1954 года в окрестностях Капустина Яра ими был перехвачен ряд сигналов, схожих с телеметрией ракетных запусков. Начавшиеся через несколько месяцев радиоперехваты из Турции подтвердили, что это действительно сигналы телеметрии. ЦРУ немедленно поставило получение фотографий полигона в наивысший приоритет. Однако возможности американских самолетов для решения этой задачи были недостаточны.

И осенью 1954 года Эйзенхауэр санкционировал создание нового самолета, который получил секретное обозначение «Идеалист» и несекретное – U‑2. Незадолго до этого в руководстве корпорации «Локхид» появилась новая фигура – вице‑президент Э. Кусада, бывший до этого одним из руководителей военной разведки США. Сразу же с его приходом фирма получила срочный и весьма выгодный заказ на строительство нового разведывательного самолета. Впрочем, самолет, как две капли воды похожий на будущий U‑2, на фирме «Локхид» уже был разработан одним из ведущих конструкторов Кларенсом Джонсоном.

Он назывался CL‑282 и представлял собой некий гибрид длиннокрылого планера и одноместного сверхзвукового истребителя «Старфайтер», и для использования в качестве разведчика его оставалось только оснастить соответствующей аппаратурой. Но «вживить» сложнейшую электронику в готовый самолет оказалось непросто, потребовался новый самолет, буквально вылепленный вокруг фотоаппаратов и всевозможных датчиков. К тому же повышенная секретность, которая окружала всю эту аппаратуру, требовала и соответствующих подходов к конструированию.

Почти все специалисты, причастные к проекту U‑2, прошли соответствующую проверку. Непосредственное выполнение программы разработки и строительства требуемого количества самолетов было возложено на специальную координационную группу, возглавляемую заместителем директора ЦРУ Р. Бисселом.