Петр Грушин

«Работать под руководством Грушина было чрезвычайно интересно, – вспоминал начальник конструкторской бригады Г. А. Станевский. –

Чрезвычайный интерес вызывала у нас каждая новая ракета, поскольку работа над ней заставляла думать и расти вместе с делом. Для нас было каким‑то особенным удовольствием создавать новые ракеты, хотя Грушин был очень требовательным конструктором. Так, он не допускал никакой расхлябанности, небрежного отношения к работе. Этого он страшно не терпел, независимо от того, кто ты есть, какую должность занимаешь. И делая свои разносы, Грушин зачастую был беспощадным. Сам же он работал непрерывно, очень много работал над собой. Каждую конструкцию, которую создавали на предприятии, он обдумывал до основания. Помнил о том, какие в ней будут установлены агрегаты, когда они будут поставлены смежниками».

«Чертежи, которые мы разрабатывали в отделе, –

вспоминал начальник бригады двигательного отдела В. П. Исаев, – Грушин досконально рассматривал и давал не то чтобы ценные указания, а иной раз не оставлял на чертежах чистого места! Разбираясь с той или иной конструкцией, он обычно садился за свой большой стол, приглашал к себе в кабинет всех заинтересованных лиц, вплоть до рядовых конструкторов. Причем не терпел незнания вопроса. Если кто‑то что‑то такое не знал, это была беда! И поэтому перед выходом к Грушину мы готовили все необходимые документы, материалы, расчеты, потому что он влезал в самые дебри конструкции».

Безусловно, «виной» этому энтузиазму была молодость, не столько физическая, сколько духовная молодость коллектива, все работники которого прекрасно осознавали, что именно от их работы зависит исход вполне реального и крайне опасного военного конфликта. А потому на выполнение любого задания отводились кратчайшие сроки, и каждый неудачный результат не только болью отзывался в душе, за него строго спрашивали и наказывали. И это накладывало заметный отпечаток на психологию коллектива.

Сегодня можно удивляться, как Грушин и его соратники осмеливались на выполнение столь больших объемов работ. Новые проекты и работы завязывались буквально каждый месяц, непрерывно ставились и решались все новые и новые задачи, обновлялся состав смежников, с которыми на предприятие приходили не только новые познания, но и новые возможности.

Конечно, творческий поиск ученых и конструкторов приходилось «втискивать» в чрезвычайно жесткие сроки и осуществлять под неусыпным контролем руководства, которое не одобряло безразмерный полет фантазии и не особенно баловало премиями. Впрочем, последнее было не от скупости – все жили в то время одинаково небогато.

И все‑таки в 1958 году на предприятие впервые пролился дождь наград и премий. Еще в марте из О КБ‑2 в только что созданный ГКАТ был отправлен первый подробный отчет о своих разработках. В нем, кроме уже сданных на вооружение РС‑1‑У и В‑750, был отмечен целый ряд перспективных работ, которые свидетельствовали о том, что у предприятия есть серьезный задел на будущее. В этот задел входили только что совершившая первые пуски противоракета В‑1000 и только еще готовившиеся к пускам зенитные ракеты В‑600 и В‑625, корабельная модификация «750‑й» – В‑753, авиационные К‑5М, К‑6 и К‑6В. Не были забыты в отчете и готовившиеся к предъявлению на совместные испытания В‑750Н и В‑750В, а также готовившаяся к предъявлению на контрольные испытания в составе системы С‑75 «Десна» ракета В‑750ВН.