Петр Грушин

Подобная аэродинамическая компоновка позволила получить линейные характеристики моментов аэродинамических сил до больших значений углов атаки, что значительно облегчило формирование контура стабилизации, управление полетом и обеспечило достижение требуемой маневренности ракеты на больших высотах. Еще одной «изюминкой» новой ракеты стало решение проблемы сохранения эффективности ее рулей, связанной с чрезвычайно широким диапазоном возможных условий полета. Так, скоростные напоры набегающего потока изменялись в десятки раз, скорости полета – от дозвуковой до почти в семь раз превосходящей скорость звука. Столкнувшись с этим на ранних этапах проектирования, в ОКБ‑2 «примерили» к новой ракете все ранее отработанные варианты: МИПЧ и пружинные компенсаторы. Но на этот раз требовалось нечто иное, и найденное в конечном счете решение тоже попало в копилку шедевров инженерной мысли. По воспоминаниям очевидцев, идея этого решения была предложена Грушиным непосредственно в сборочном цехе, где он бывал очень часто. Разработанные конструкторами по его идее рули (точнее рули‑элероны) были трапециевидной формы и состояли из двух частей с торсионными связями. Подобная хитроумная механическая (и потому предельно простая и надежная) конструкция по мере роста скоростного напора при одном и том же значении поворота оси руля обеспечивала автоматическое изменение эффективной поверхности руля и, следовательно, создаваемой при этом аэродинамической силы.

Безусловно, выбранный вариант ракеты не был идеальным. Чего стоила хотя бы проблема одновременного отделения четырех ускорителей после разгона ракеты до сверхзвуковой скорости. Даже небольшие различия в их тяге и несимметричности отделения могли привести к потере головкой самонаведения цели, а то и к разрушению ракеты. И опять‑таки решение проблемы нашел Грушин, «подбросив» конструкторам идею с использованием замка для сброса авиабомб. По этому замыслу была создана конструкция, связывающая боковые ускорители попарно с помощью тяг через бомбовые замки. Это позволяло разворачиваться паре ускорителей только тогда, когда передние точки крепления противоположно расположенных ускорителей выходили из зацепления. Таким образом, исключались ударные моменты, которые возникали при разновременном развороте ускорителей. В целях отработки этого механизма в сборочном цехе по указанию Грушина был создан стенд, на котором имитировались аэродинамическая нагрузка и весь процесс разворота и отделения ускорителей. Грушин несколько раз наблюдал за этими испытаниями, в конечном счете дал «добро» на установку механизма на ракету.

Не намного проще обстояло дело и с маршевым двигателем. Традиционный для того времени вариант с ЖРД позволял обеспечить полет ракеты на требуемую дальность и необходимую тяговооруженность для выполнения маневров в зоне перехвата. Однако в качестве окончательного варианта ЖРД был принят далеко не сразу и не безоговорочно.

Параллельно с В‑860 в ОКБ‑2 рассматривался и полностью твердотопливный вариант ракеты, обозначенный В‑861. В ее составе также предполагалось использовать бортовое радиоэлектронное оборудование, полностью выполненное на базе новейших полупроводниковых приборов. Но довести эту работу до конца в те годы не удалось.

Еще один вариант предусматривал использование в качестве маршевого двигателя ПВРД. Рассматривая его, Грушин обратился к возглавлявшему в те годы НИИ‑1 М. В. Келдышу и вскоре получил объемистый фолиант – выполненный в этом институте отчет о возможности использования ПВРД в составе ракеты системы «Даль». Но «прямоточка» не подошла и для В‑860.

Свою лепту в выбор типа маршевого двигателя внесли и расчеты, согласно которым для получения максимальной дальности полета значительную часть времени ракета должна была двигаться на больших высотах по траекториям, близким к баллистическим. Режим такого полета предусматривал, что расход топлива должен был осуществляться так, чтобы к моменту встречи с целью обеспечивались максимальные скорости полета и маневренность ракеты. В те годы подобный режим работы мог быть реализован только с помощью ЖРД, способного изменять тягу в широких пределах, почти в три раза.

На начальных этапах проектирования В‑860 заявила о себе еще одна проблема. Оказалось, что продолжительный полет с гиперзвуковой скоростью требует большого количества энергии не только для поддержания скорости, но и для обеспечения функционирования системы управления. Первопричина этого находилась, как говорится, на поверхности: энергоемкая элементная база, основу которой составляли электронные лампы и сопутствовавшие им устройства. Золотой век полупроводников (а также микросхем, печатных плат и прочих «чудес» радиоэлектроники) в ракетной технике еще только начинался, являясь в те годы уделом лабораторий.