Петр Кропоткин. Жизнь анархиста

В первое десятилетие ХХ века Петру Алексеевичу удалось увидеть торжество его идей о массовом независимом рабочем движении, которое освобождалось от влияния политических партий и открывало простор для деятельности анархистов. Под влиянием примера испанского анархизма с его прямыми традициями Первого Интернационала или под воздействием французского революционного синдикализма эта волна покатилась по многим странам мира, вызывая гнев и страх у социал-демократических вождей и связанных с ними профсоюзных боссов. Синдикалистские профсоюзные федерации появились одна за другой в Нидерландах, Германии, Швеции, Норвегии, Дании, Бельгии, Португалии, Италии, Австро-Венгрии. Они объединяли в общей сложности сотни тысяч рабочих. В Испании рабочему движению после ряда кризисных лет удалось преодолеть центробежные тенденции и застой и в 1910 году оформиться в Национальную конфедерацию труда. В США еще в 1905 году радикальные социалисты и анархисты учредили свое профобъединение – «Индустриальные рабочие мира», знаменитые ИРМ. Их примером вдохновлялись и радикальные тред-юнионы Британии.

Все эти и многие отдельно действовавшие профсоюзы, разумеется, еще не были «чисто» анархистскими. Но все они провозглашали «нейтралитет» по отношению к партийной политике и с радостью принимали анархистов, в том числе на самые ответственные посты. А в Южной Америке дело зашло еще дальше: крупнейшее профсоюзное объединение страны, Аргентинская региональная рабочая федерация (ФОРА), в которой состояли двести тысяч членов, всего через четыре года после создания, в 1905 году официально признало своей идейной основой анархистский коммунизм. Влияние ФОРА, как образца для подражания, быстро распространилось и на соседние страны – Уругвай, Бразилию.

В отличие от умеренных, осторожных и подчас весьма робких профсоюзов социал-демократии, революционно-синдикалистские профсоюзы, анархистские рабочие объединения и ИРМ решительно вступали в бой с хозяевами и государством – еще непугаными и оттого ни на секунду не колебавшимися отдать приказ открыть огонь по бастующим или манифестантам. Разгоны митингов и собраний рабочих были почти правилом. Кровь лилась почти при каждом серьезном конфликте между предпринимателями и теми, кто вынужден был продавать им свои рабочие руки.

И положение, напоминающее перманентную гражданскую войну, никого тогда не удивляло. Французская ВКТ не только проводила многочисленные забастовки, но и организовала кампании против милитаризма и колониальной политики. А с мая 1905 года синдикалисты Франции развернули массированную агитацию за то, чтобы с 1 мая следующего года трудящиеся начали явочным порядком работать не более восьми часов в день. По всей стране распространялись плакаты и листовки, вывешивались лозунги, проводились собрания и доклады. На многих фабриках появлялись надписи: «Еще 70 дней – и мы будем свободны»; «Еще 67 дней – и наступит освобождение». Буржуазию охватил «большой страх». Власти арестовали лидеров ВКТ, ввели войска в города. За неделю до намеченного дня во многих отраслях вспыхнули стачки за восьмичасовой рабочий день. Наконец 1 мая 1906 года страну захлестнула всеобщая забастовка. В одном только Париже работу бросили до двухсот тысяч человек. Уличные и баррикадные бои, полная остановка экономической жизни во многих населенных пунктах и промышленных центрах и многомесячная волна арьергардных стачек вырвали у властей ряд уступок: сокращение рабочего времени и повышение зарплаты на отдельных предприятиях, законодательное введение еженедельного выходного дня и сокращенного дня по субботам, снижение интенсивности труда в строительстве. Но конфликты продолжались. Правительство неоднократно посылало войска против участников забастовок, солдаты открывали огонь по рабочим; вспыхивали уличные бои.

В Италии революционные синдикалисты возглавляли крупные выступления батраков в Пулии, металлургов в Турине и Генуе, забастовки против итальянской интервенции в Африке, стачку сталелитейщиков в Пьомбино и на острове Эльба, всеобщие забастовки работников мраморной промышленности и миланских металлургов, выступления строителей, моряков, батраков и железнодорожников, всеобщую стачку солидарности с рабочими-мебельщиками. В июне 1914 года антимилитаристские выступления переросли в восстание («красную неделю»), прежде всего в Марке (Анконе) и Эмилии-Романье.

Испанские анархисты и синдикалисты, едва оправившись от кровавого подавления всеобщей забастовки 1909 года, когда рабочие Барселоны в ходе баррикадных боев пытались заставить правительство прекратить колониальную авантюру в Марокко, уже организовали крупные стачки в Мадриде, Бильбао, Севилье, Хересе-де-ла-Фронтера, Малаге, Таррасе и всеобщую забастовку в Сарагосе. Кульминацией рабочей борьбы в стране перед Первой мировой войной стали новая революционная стачка против войны в Марокко осенью 1911 года, забастовка ста тысяч текстильщиков и наконец всеобщая стачка в Валенсии в марте 1914 года.