Петроград на переломе эпох. Город и его жители в годы революции и Гражданской войны

Учителя занимали не столь единодушную позицию по вопросу преподавания религии в школе. Их мнения отражали целый спектр педагогических и политических взглядов. Специальная комиссия, образованная на 7-м делегатском съезде Всероссийского учительского союза, в июне 1918 г. констатировала: «Учительство раскололось в этом вопросе на три части: одни находят, что положение Закона Божия должно быть прежнее; другие считают, что этот предмет должен быть обязательным для школы, но необязательным для учеников; третьи требуют полного отделения религии от школы и не допускают религиозного обучения в стенах школы»[1135]. Вторая из этих точек зрения – о факультативном преподавании Закона Божия в школе – была наиболее популярна среди петроградских учителей. В марте 1918 г. Петроградский демократический школьный союз, объединявший учителей городских начальных училищ, принял резолюцию в поддержку этого варианта решения проблемы

[1136].

Впрочем, новая власть и не думала считаться с этим разнообразием мнений. Она последовательно проводила свою политику. Комиссариат просвещения СКСО неукоснительно вел кампанию по очищению школы от любых признаков религиозности. Летом 1918 г. он издал серию распоряжений по изгнанию религии из школы: об удалении из классов всех предметов религиозного культа, о недопустимости уроков Закона Божия даже вне основного расписания и в добровольной форме, о ликвидации домовых церквей при учебных заведениях и др.[1137]

Проведение декрета об отделении школы от церкви уже в самый начальный период приняло формы, оскорблявшие зачастую религиозные чувства верующих. Даже один из сторонников полного отделения школы от церкви, петроградский педагог В.А. Десницкий, не удержался, чтобы не написать: «Ошибка отдельных лиц и местных органов советской власти – проявление чрезмерной поспешности и неуклонной прямолинейности, приводившее нередко к ненужным и тяжелым столкновениям с экзальтированными и сбитыми с толку верующими… Вся тяжесть формального проведения декрета об изгнании Закона Божия из школы возлагалась… на учителей и учительниц: им грозили репрессиями, если в школе будет происходить преподавание Закона Божия, они под страхом опять-таки тяжелой ответственности обязаны были озаботиться выносом из школьных зданий всякого рода принадлежностей культа (иконы и т. п.)… Наряду с этим усердие превыше меры: распоряжение об обязательной развеске в школе вместо вынесенных икон портретов Маркса и русских революционных деятелей, представителей государственной власти в Советской республике, воспрещение духовенству обучать детей даже во внеурочное время, даже в церковных зданиях, даже в самой церкви. Легко представить себе, какая психическая атмосфера создавалась для проведения реформы подобного рода проявлениями исполнительности… Новый человек, новая психология не создаются никакими мудрыми декретами, не создаются сразу даже и тогда, когда осуществлению их содействуют расторопные молодые люди с бесчисленных российских Гороховых улиц»[1138].

Пожалуй, В.А. Десницкий ошибался только в одном: в том, что подобные меры были проявлением чрезмерной исполнительности отдельных лиц и местных органов власти. В действительности, это была партийно-государственная политика. Хотя декрет от 23 января 1918 г. и разрешил обучение религии частным образом, попытка организовать в Петроградской епархии религиозно-нравственное обучение детей и подростков при епархиальных советах была мгновенно пресечена. Органы, руководившие отделением церкви, тут же издали разъяснение о том, что детям до восемнадцатилетнего возраста преподавание любых вероучений не разрешается даже частным образом[1139]. Новая программа РКП(б), принятая в марте 1919 г., открыто признала положения декрета от 23 января 1918 г. недостаточными. «По отношению к религии РКП не удовлетворяется декретированным уже отделением церкви от государства и школы от церкви», – говорится в программе[1140]

. Партия взяла курс на полное искоренение религии в жизни народа. В соответствии с программными установками запрет на преподавание религии детям и подросткам превратился в контроль над религиозными влияниями на ребенка в семье. «Освобождение детей от реакционных влияний их родителей составляет важную задачу пролетарского государства, – утверждала «Азбука коммунизма», наиболее авторитетное в то время популярное изложение программных взглядов РКП(б). – Радикальное средство – общественное воспитание детей, проведенное в полном объеме. Но на ближайшее время необходимо, чтобы мы не ограничивались изгнанием религиозной пропаганды из школы, но чтобы школа перешла в наступление против религиозной пропаганды в семье»[1141].