Пять процентов правды. Разоблачение и доносительство в сталинском СССР (1928-1941)

Все письма открывает и сортирует один человек, О. Яковлева, технический сотрудник корбюро, беспартийная. Она должна просмотреть их, затем рассортировать в зависимости от содержания. После первой сортировки, письма регистрируются на карточках другими сотрудниками бюро, а затем, под расписку, передаются в различные отделы газеты{612}. Большинство поступает в отдел писем, который обрабатывает до двух третей получаемой корреспонденции (119 525 из 180 000 писем, полученных в 1938 году{613}). Наиболее узко специализированные поступают в работу непосредственно к журналистам или заведующим отделами «Правды». Но для оставшейся части писем, тех, что требуют «особого внимания», процедура иная. После ознакомления заведующий корбюро передает их непосредственно в руки либо членам редакционной коллегии, либо заведующему отделом писем А.И. Капустину. У Суворова есть тетрадь, где он фиксирует эти письма, и где расписываются те, кому он их передает. Такие письма именуют «особыми» и пересылают в НКВД. По словам Капустина, это в большинстве своем анонимки, содержащие информацию о пытках, «использовании НКВД методов физического воздействия во время допросов». Такие письма попадают в как можно меньшее число рук, чтобы «избежать дискредитации НКВД»{614}, их отправляют прямо в секретариат Ежова, даже не ставя в известность секретариат Сталина.

Отдел писем организован по географическому принципу и разделен на шесть территориальных групп (например, Москва и область, Ленинград и Дальний Восток, Северный Кавказ, Северо-Восточные области), в которые входят один или два «читчика» и секретарь. Полученные письма затем сортируются по областям. Часть писем немедленно сдается в архив (5838 писем за последние пять месяцев 1938 года), и понять критерии, по которым эти письма обрекаются на забвение, невозможно{615}.[195] После прочтения остальные письма пересылаются — из-за отсутствия персонала, который мог бы непосредственно заниматься расследованием{616},[196]

— в область для дальнейшей работы: «отдел писем является по существу только пересылочным пунктом» справедливо замечено в одном из отчетов служебной проверки{617}. К этим письмам прилагается стандартный сопроводительный бланк, каких можно встретить тысячами в центральных и областных архивах. Параллельно отправителю письма высылается информация о том, куда оно направлено[197].

Чтобы дела можно было отслеживать, сотрудники службы должны заполнить еще одну карточку{618}. В нее вписывается фамилия жалующегося, предмет жалобы и различные этапы расследования (когда и куда переслали жалобу, какой получен ответ). Эти карточки хранятся в центральной картотеке, к которой могут обращаться сотрудники службы. Некоторые письма, признанные очень важными, ставятся на «особый контроль». На каждой соответствующей карточке сотрудники прикалывают цветные булавки, чтобы их различать.

Чтение и дальнейшая переправка писем — не единственное, чем занимается отдел. Он также должен писать сводки полученных писем для информирования руководства газеты и журналистов. По мнению Ровинского, одного из членов редколлегии:

«Отдел писем — это отдел информации внутри редакции, он должен давать сводки, обобщающие письма по определенным острым вопросам из края, области, республики и информировать редакцию по отдельным острым письмам и подбирать письма для печати в “Правду”»{619}.

Как бы то ни было, объем получаемых писем совсем не оставляет времени для настоящего анализа, отбора и вдумчивой работы: в последнем квартале 1938 года, отдел подготовил 10 сводок, в которых упоминаются 109 писем (т. е. 0,35% от всего полученного количества{620}). Эти сводки наскоро просматривают руководители газеты, для которых они представляют только относительный интерес, а затем их отправляют местным корреспондентам «Правды», которые иногда извлекают из них идеи для своих статей. Иногда сводки передают в руководящие инстанции страны: в Центральный Комитет и различные Наркоматы, но это происходит нерегулярно{621}

. Но и там на них особого внимания не обращают: эти инстанции и сами получают обильную почту, и в их секретариатах также пишут сводки, которые всерьез никто не читает!

Последнее направление, по которому работают с письмами в центральной редакции, — это их использование на страницах самой газеты. 11 писем (т. е. 0,04%) из 28 749 полученных опубликованы на страницах издания в последнем квартале 1938 года{622}.[198]