«Пятая колонна» Советского Союза

В 1951–1952 гг. много шума вызвало «мингрельское дело». Ряд грузинских коммунистов-мингрелов обвинили в национализме, в связях с лидерами парижской эмиграции — Жорданией, Гегечкори. Многих партработников арестовали, поснимали с постов, несколько тысяч человек выселили из Грузии в другие районы. Это был явный «подкоп» под Берию, который и сам происходил из Мин-грелии, и окружал себя мингрелами, а по линии жены находился в дальнем родстве с Жорданией. Но Берия был слишком хитрым и умелым противником для своих конкурентов, зацепить его не удалось.

Фальсификации подобных обвинений периодически вскрывались. Раз за разом всплывали факты, что в «органах» творятся безобразия, арестовываются и осуждаются невиновные. Сталин пытался выправить положение. Шефа госбезопасности Меркулова сменил на Абакумова. Потом и его отстранил, заменил на очередного своего доверенного — Игнатьева (вполне вероятно, что здесь «посодействовал» Берия, расквитавшись с Абакумовым за попытку подставить его с «мингрельским делом»). В декабре 1952 г. была издана директива ЦК: «Считать важнейшей и неотложной задачей партии, руководящих партийных органов, партийных организаций осуществлять контроль за работой Министерства госбезопасности. Необходимо решительно покончить с бесконтрольностью в деятельности органов госбезопасности и поставить их работу в центре и на местах под систематический контроль партии…».

Но ничего не помогало. Ни замены руководителей, ни постановления. Карательные структуры по сути оставались теми же, как они сформировались при Менжинском и Ягоде. Вычищали одних — приходили другие. Перенимали те же методы, «правила игры». Да и соблазны всевластия оказывались слишком велики. А целиком переформировать аппарат «органов» — до этого у Сталина руки так и не дошли. Да и сил на подобное дело, пожалуй, уже не хватило бы.

К финишу своей жизни он подходил одиноким. У него совершенно распалась семья. Сын крепко пил и пожинал почести от подхалимов. Дочь меняла мужей. У Сталина не находилось и надежных помощников, политических наследников. Он не мог не замечать, что партийные руководители по мере возвышения попросту «зажираются». Увлекаются собственным благополучием, тянут за собой «наверх» друзей и родственников, окружают себя прихлебателями. Сталин с конца 1920-х прижимал амбиции партийных и государственных начальников, а они проявлялись снова. Разрушал «удельные княжества», а они оставались неистребимыми, возрождаясь и цементируясь в кланах «номенклатуры».

Что ж, без веры в Бога, без прочных духовных устоев, такое поведение оказывалось вполне закономерным. Но и здесь Сталин пробовал выйти из положения теми же способами, которые применял раньше. Менять дискредитировавших себя и вышедших из доверия руководителей, выдвигать молодых. Надеялся, что они станут честнее, вернее, — не понимая, что и они в лучшем случае повторят путь предшественников.

Факты говорят о том, что Иосиф Виссарионович замышлял какие-то серьезные реформы. В 1952 г. партия была переименована в Коммунистическую партию Советского Союза, а слово «большевики» из названия исчезло. Сталин теперь подолгу обходился без съездов и пленумов. Вероятно, хотел перенести центр власти из партийных в правительственные органы. В «Правде» осенью 1952 г. пошли публикации о бедственном положении колхозников, об отношениях между бездушными чиновниками и простыми тружениками. Следовательно, готовились какие-то меры по улучшению жизни села. Предпринимались и усилия по разрядке международной напряженности. 24 декабря 1952 г. Сталин дал интервью «Нью-Йорк тайме», выразив готовность к возобновлению сотрудничества с Западом и к встрече с президентом США Эйзенхауэром, чтобы «сделать первые шаги к созданию взаимного доверия, основанного на совместных усилиях». Но Запад на эти инициативы не отреагировал. Для переговоров на высшем уровне он предпочел дождаться смерти Сталина.

После долгого перерыва, в октябре 1952 г., был созван XIX съезд партии. Состав ЦК был увеличен вдвое — он достиг 232 человек. Секретариат увеличился с 5 до 10 человек, Политбюро было заменено широким Президиумом из 36 человек. А поскольку этот орган получался слишком громоздким, создавалось узкое Бюро Президиума. Старые соратники Сталина: Молотов, Андреев, Каганович, Ворошилов, Микоян — в Бюро Президиума не вошли, лишились министерских постов. Трое из них, Молотов, Андреев и Ворошилов, попали в опалу из-за упоминавшихся связей их жен. Но почему Сталин был недоволен Кагановичем и Микояном, почему перестал доверять им, остается неизвестным. А расширение руководящих органов генеральный секретарь объяснил необходимостью выдвигать молодые кадры, чтобы включались в руководящую работу, набирались опыта. Указывал: чтобы подготовить государственного деятеля, нужно 10–15 лет. Хотя не мог не понимать, что десяти или пятнадцати лет у него уже нет.