Пятая версия

В тот один из самых торжественных для доктора Роде дней Кох, Вилль, Дзюбба пожимали ему руку, дружески хлопали по плечу и в восхищении оглядывали все это — сверкающее, источающее золотистый свет и, кажется остро, вкусно пахнущее лесом, солоноватое, теплое. Крупный государственный чиновник, прибывший из Берлина, доктор Валледштедт торжественно провозгласил, что отныне и навсегда Янтарная комната передается правительством в ведение Кенигсбергского магистрата, а господин обер-бургомистр Кенигсберга известил, что «Бернштайнциммер» отныне и навсегда передается в управление музеев и парков города, которым ведает уважаемый, известнейший в Европе знаток «золотого камня» господин доктор Альфред Роде. Спустя некоторое время в художественном журнале «Пантеон» доктор Роде, уведомляя об открытии в замке Янтарной комнаты для посещения всеми, кто пожелает увидеть чудо, написал: «Янтарная комната вернулась в прямом и переносном смысле на свою родину, в пределы Великой Германии. Несомненно, что этот шедевр янтарного чуда никогда, ни при каких обстоятельствах не вернется в Россию, ибо подобное сравнимо лишь с одним: разрушением всего того, что мы именуем Великой Германией». И все же! Все же фюрер хотел видеть Янтарную комнату в своем милом, тихом городе Линце. «Врачи сообщили фюреру, что пребывание его в „Бернштайнциммер“ будет способствовать улучшению его здоровья, — пояснил прибывший в Кенигсберг Поссе, директор Дрезденской национальной галереи, личный представитель фюрера по отысканию и добыванию картин и прочих ценностей как для „Музея всех народов“, так и лично для фюрера. — Вам, Роде, будут даны указания. И не рассчитывайте на Коха. Фюрер с ним договорится. Сейчас изготовляются специальные ящики для перевозки янтаря в Линц. Они не горят, не тонут, им не страшна вода…» Роде не мог найти себе места: Янтарная комната ускользала из рук, но бог милостив — по возвращении из Кенигсберга в Дрезден, не успев даже сообщить о результатах своей поездки в Ригу, Мемель и Кенигсберг, Поссе, такой еще крепкий и здоровый на вид человек, умер. И Янтарная комната, кажется, как обещал государственный чиновник Валледштедт, осталась в Кенигсберге «отныне — и навсегда»!

Документы, документы. Письма, запросы, обращения. «Уважаемый господин!..», «Уважаемая госпожа…», «Уважаемые господа!» Как мог успеть один человек столько написать? Письма и запросы, в которых по три, пять и больше страниц. Что происходило с фермой этого неутомимого на поиск Георга Штайна? Кто успевал следить за овощами и фруктами, за цветами? То, что Георг Штайн был садоводом и земледельцем, подтверждают рекламные проспекты заводов и магазинов сельскохозяйственной техники, фирм, производящих удобрения, продающих и скупающих семена, пестрые глянцевые листки и толстые журналы, видимо, случайно оказавшиеся среди всех этих бумаг, от которых исходит дух золота и крови, дух опасности, потому что там, где золото, бриллианты, где матово сияют тяжелые серебряные чаши, сверкают гранями бриллианты, там всегда и опасность. Ах, эта ферма, сад! Ах, этот янтарь, очарование Большой, Замечательной Тайны! Можно себе представить, как, работая в своем саду, Штайн все время размышлял, прикидывал, соображал: где же еще искать? Что случилось с «золотом Балтики»? Этот доктор Роде… Как он мог отправить Янтарную комнату в дальний путь, не сопровождая ее в пути? Нет-нет, он ее никуда не отправил… Он был привязан к ней. Духовно. Морально. И — грозным приказом Коха: «За Янтарную комнату отвечаете жизнью! Запомните это Роде!» Доктор Альфред Роде знал, что «коричневый князь» шутить не любит. Человеку, на совести которого сотни тысяч убитых славян, «ненемцев», и «немцев, которые перестали быть немцами», ничего не стоило прикончить его, только произнести одно слово «Роде» и скрестить два пальца правой руки — старый, неизвестно где и когда подхваченный Кохом жест приговора к смерти сицилийской мафии.

Можно себе представить, как время от времени этот немолодой, очень усталый человек, прочтя письмо с очередной угрозой, Георг Штайн, который для многих в Западной Германии за его сотрудничество с «Советами» в поисках янтаря уже перестал быть немцем, листал журнал с изображением цветов, читал его, а сам думал, думал, думал… Осталась комната в Кенигсберге или нет? Так. Во-первых, она была смонтирована в замке не вся. Где те ящики, в которых лежали янтарные панели, которым не нашлось места в замке? Остались в подвалах? Вывезены вместе с ценностями Кенигсбергского университета в Геттинген? Убыли в ящиках, которые вскоре, как говорил Ханс Поссе, прибыли в Кенигсберг? Переложены в них? В емкости, которые не горят и не тонут? Значит, Янтарную комнату предполагали отправить морем? Отправили? На «Густлове»? «Гойе», «Лее», «Генерале Штойбене»? На крейсере «Эмден» вместе с бронзовыми саркофагами великого Гинденбурга и его супруги?