Пятый этаж, налево от лифта

В подъезде было прохладно и тихо. Ира замерла и прислушалась. Оля была где-то рядом, она только-только начала подъем по лестнице. Судя по походке, ей было отчего-то тяжело двигаться. Ира догадалась: если там, во дворе, Оля прикинулась живой, то в подъезде, не зная о том, что за ней наблюдают, она вновь стала трупом. Холодным, уже начавшим разлагаться трупом, совсем недавно закопанным в могиле на Хованском кладбище. Она поднималась на седьмой этаж в том же самом длинном белом платье, в котором ее положили в гроб.

Иру охватил ледяной ужас. Она была одна в этом пустом подъезде с трупом своей подруги.

Но у двери уже слышны голоса.

Ира взбежала вверх по пролету и затаила дыхание. Сейчас они войдут. В это время другая Ира — маленькая девочка, только что закончившая первый класс — сидит на качелях, отвернувшись от подъезда и наблюдая за голубями. Ира ждала. Если они пойдут наверх пешком, ее наверняка заметят.

- Ты всегда любил совать нос в чужие дела, - доносится до Иры. Шумит опускающийся лифт, заглушая продолжение фразы. - …плохо кончится.

- На мозги мне не капай, - второй голос. — Это у тебя точно здесь?

Открываются двери, мужчины заходят в кабину.

- Точно.

Ире надо бежать вверх. Она надеется, что не догонит Ольгу и не увидит, как по грязным серым ступенькам волочится подол длинного белого платья. В детстве Ира быстро бегала, правда, не быстрее лифта. Но в этот раз у нее получилось опередить кабину. И всё-таки она увидела Ольгу, столкнувшись с ней возле люка мусоропровода. Ира зажмурилась, но Ольга оказалась совершенно такой, какой и был тогда — семилетней девочкой. Ей просто было страшно идти, она боялась, что на одном из пролетов она увидит черную лошадь с возвышающейся над ней фигурой обезглавленного всадника — потому она и шла так медленно.

Оля не замечает Иру. Она остановилась, чтобы послушать, о чем разговаривают взрослые.

- Кстати, хотел спросить. Что дальше делать собираешься?

- Ты за деньгами приехал или допрос мне устраивать? Смотри, гражданин следователь…

- Это ты смотри… - ругательство, - урод моральный. Учти, мы все в милиции и все повязаны, понял? Ты у меня всю оставшуюся жизнь на виду будешь.

Звук ключа, входящего в замочную скважину.

- Че замков-то понаставил?

- Не меня спрашивай, а приятеля своего. Если он вернется когда-нибудь.

Открывается второй замок.

- Быстрее давай, что ли. Сейчас наши сюда подъедут.

- Успеем.

Голоса затихают в прихожей, дверь захлопывается. Мужчины вошли в квартиру. Оля, в которой любопытство пересиливает страх, тихо крадется вниз по пролету. Она не поняла половины того, о чем говорилось, но разговор какой-то очень странный. Ясно только, что оба «дядьки» работают в милиции, но почему они так себя ведут? Ира бесшумно следует за Олей. Девочки напряженно ждут, но в квартире воцаряется тишина.

А потом за дверью слышится удар.

Что-то тяжелое падает на пол.

Оля сжимается. Ей непонятно, что всё это может означать, но детская интуиция мгновенно подсказывает: это что-то страшное. Но отсюда, с лестничной клетки, нельзя сказать, достаточно ли страшное, чтобы кричать и звать взрослых. Ее могут поднять на смех, а, скорее всего, еще и отругать. Поэтому она крадучись покидает свой наблюдательный пункт и быстро поднимается на седьмой этаж. А вот Ира сразу понимает, что это был за удар. Он прозвучал точно также, как порожденный ее фантазией удар топора, отсекающего человеческую голову.

Ире очень хочется удрать из подъезда или хотя бы проснуться. Но надо досмотреть всё до конца.

В следующий раз она видит Ольгу где-то через минуту: вытянувшись и встав на цыпочки, чтобы достать до кнопки, она звонит в дверь Ириной квартиры. Ей открывает мама.

- А можно у вас что-нибудь попить? — спрашивает Оля. Ее голос чуть подрагивает, но мама не придает этому значения. — У нас всё в порядке, мы во дворе, на качелях.

- Конечно, Олечка! — улыбается мама. — Ты зайди на кухню, сейчас я тебе минералки из холодильника достану.

Оля исчезает в квартире, но не надолго. Вскоре она вновь выходит на лестничную клетку, и Ирина мама говорит:

- Скажи Иришке, что обед готов. И сама приходи тоже. На третье — очень вкусное печенье.

- Спасибо, мы сейчас придем!

- Давайте, не задерживайтесь. А то всё остынет.

- Да, спасибо, мы скоро.

Оля идет вниз. Наступает самый ответственный момент: что же она увидела, когда возвращалась?