Пикассо и его женщины

Короче говоря, Франсуаза перестала эмоционально реагировать на поведение Пикассо, и это дало окружающим повод думать, будто они никогда еще не были так счастливы.

Сама Франсуаза потом написала об этом так:

«Иногда, если человек действует без страсти, но с ощущением покоя, получаются лучшие результаты.

Пабло сказал, что я в своей работе никогда еще не добивалась таких успехов. Отношения наши были неизменно дружелюбными. Коренной перемены не произошло, но мы старались угодить друг другу больше, чем в прошлые годы. Диалогов у нас, в сущности, больше не было; каждый произносил монологи, обращаясь к другому».

Глава двадцать первая

Женевьева Лапорт

А вот теперь настало время рассказать о той самой «другой женщине», ставшей в 1951 году очередной любовницей Пикассо. Это была некая Женевьева Лапорт. Впрочем, почему некая? Они познакомились в 1944 году, когда она брала у него интервью для одного журнала и заявила мэтру, что молодые люди не понимают его работ. Этим она его и заинтересовала. В ответ на ее вопрос он сказал: «С каких это пор художник должен растолковывать свое искусство? Они, оказывается, не понимают… А когда ты ешь устрицы, разве ты что-нибудь понимаешь? И что ты в это время должна понимать? Ведь картина не математическая задачка. Картина говорит на языке искусства, она предназначена не для понимания, а для того, чтобы пробудить в душе зрителя какие-то чувства…»

Потом они несколько раз встречались в кафе и говорили о литературе, о стихах, об искусстве. Их платонические отношения оборвались отъездом Женевьевы в Америку.

Карлос Рохас по этому поводу пишет:

«Любовниками они стали в 1951 году, после продолжительной разлуки, за годы которой девушка побывала в Соединенных Штатах, Скандинавских странах и прошла некоторую школу в богемных кафе парижского квартала Сен-Жермен — во всяком случае, это вытекает из довольно противоречивых свидетельств самой Женевьевы Лапорт».

Этот биограф Пикассо на момент знакомства с художником называет ее «подростком». Так оно, собственно, и было: она родилась в 1926 году, а значит, в конце войны ей было всего 18 лет. А вот Пикассо исполнилось 63.

Она была парижанкой и писала стихи. Позднее она заявила: «Он был возраста моего дедушки и, разумеется, старше моей матери».

Не имея точной информации, Карлос Рохас делает предположение:

«Скорее всего, их близкие отношения начались зимой 1945 года, как косвенно дает понять Женевьева в своих воспоминаниях».

На следующий год они расстались друзьями и только в 1950 или 1951 году встретились вновь. Пикассо был почти на полвека старше Женевьевы, и по этой причине они решили держать свои отношения втайне, хотя их совместное появление в гостиницах Фонтенбло или Сан-Тропеза вызывало резкие протесты благопристойных постояльцев.

Франсуаза Жило долгое время ничего не подозревала, но потом «доброжелатели» ей обо всем рассказали. А осенью 1953 года наступила развязка. Пожилому художнику надоело таиться, как подростку, и он предложил Женевьеве поселиться вместе с ними на его вилле в Валлорисе. Но она отказалась, так как не хотела разделить судьбу других его женщин и потерять саму себя. Этим она спасла себя и потом всегда говорила, что это был самый мудрый поступок в ее жизни.

Потом Женевьева еще несколько раз появлялась в жизни Пикассо, и чтобы больше не возвращаться к этому вопросу, расскажем всю ее историю до конца. Позднее, уже во времена «правления» Жаклин Рок, Женевьева дважды навестила Пикассо. В первый раз она приехала показать ему свой вышедший в 1954 году сборник поэм «Рыцари тени», проиллюстрированный Пикассо. Потом был сборник «Под огненным плащом» 1955 года, и иллюстрации к нему делал Жан Кокто, а потом, в 1956 году, вышел еще один сборник «Поэмы» с иллюстрациями Пикассо и Кокто. Так вот, второй визит был чем-то вроде прощания, и на нем настоял Кокто.

У Карлоса Рохаса читаем: