Пиксельный

– Кто? – из домофона звучит женский голос.

– Э… почта.

– В девять часов?

– Ну да. Срочный выпуск. Газету отпечатали раньше времени и вот… решили сразу разослать! – сочиняю на ходу.

К моему удивлению, женщина принимает всерьез скудную басню и дверь радостно пиликает.

Подъезд покрыт тьмой; ни зги не видно. Лишь где-то вдалеке, на лестничной клетке, еле-еле горит лампочка, и я смутно вижу ступени, которые ведут до самого шестого этажа, на котором заметно светлее.

Найдя квартиру, я долго не притрагиваюсь к кнопке звонка, нервничаю, как школьник у доски. Чуть помявшись и хорошенько выдохнув, тихо стучу в дверь. За ней начинается суматоха, слышатся тихие шаги.

– Кто там?

– Это я.

Наступает пауза. Кажется, я чувствую ее дыхание и вижу беспокойные мысли. Дверь отворяется и взору предстает самое прекрасное создание на свете. На ней какая-то бесформенная футболка, потертые джинсы, босиком, без косметики, но выглядит лучше всех девушек в мире.

– Я люблю тебя. – к сожалению, это произношу я.

– Послушай, – я смотрю в ее карие глаза, и хочется в них утонуть – ты что, опять пил? У тебя язык заплетается.

– Прости, что в прошлый раз так получилось. Обещаю, больше не буду тебя игнорировать. Приходи… в гости, или можем погулять, ну… то есть куда-нибудь сходить. Как друзья.

– Нет. Не хочу. – в голосе слышится тревога.

– Можно завтра, или как захочешь. Давай фильм какой-нибудь посмотрим, пообщаемся нормально, расскажешь про своих подружек.

– Нет. Ни сегодня, ни завтра. Я не хочу с тобой видеться, не хочу с тобой общаться.

– Родная, не говори так. И прости еще раз, тогда я был не в себе. Пожалуйста… – ее слова ранили меня и гнали тревогу, но я пытался не показывать это.

– Слушай, ты перепил, я к тебе не приходила.

– Как не приходила?

– Вот так.

– О чем ты? То есть… ты приходила неделю назад, хотела пообщаться! Ты что!? – я реально пугаюсь. Может, я уже не ориентируюсь в пространстве и времени?

– Нет. Этого не было. – она отводит взгляд в сторону.

Тут я допетриваю, что за чертовщина творится. Там, в квартире, за ее спиной, в приглушенном свете, весь наш разговор котролировал он. Человек, испортивший нашу судьбу. Алкоголь притупил восприятие настолько, что я не заметил.

– Ты что, из-за него так нагло врешь?

– Э-э, обо мне в третьем лице не надо! – он вышел на свет.

Худощавый, рыжеватый придурок, каких любят девчонки, с уродской стрижкой и мерзкими, маленькими глазенками.

– Тебя не спрашивали. – резюмирую я.

Дальше происходит то, что обычно видится со стороны. Будто не ты это делаешь. В голове пульсирует мысль, что это происходит не с тобой, но от мысли нужно сразу же избавляться, ведь происходит все за секунды. Только и успеешь поразиться, как удается думать в резких кадрах, плывущих перед глазами.

Я выстреливаю правой рукой и попадаю в бровь. Он хватает за пальто, начинает прижиматься, махать ручонками, краснеть от натуги; дерется как ребенок. Я вырываюсь из мерзотных объятий, отступаю к лестничной клетке и ожидаю, пока тот сам подойдет.

Она в тапках выбегает на лестничную площадку, истерично кричит и просит чудовище оставить меня в покое.

Подожди дорогая, вот сейчас я ему яйца вырву, и у тебя не будет желания встречаться с кастратом…

– Эй, чмошник. Ну, подходи давай. – я в предвкушении epic fight. Get ready, little faggot!

С громкими матами и проклятиями он подлетает ко мне и тут же получает в область рыла, которым пережевывает пищу и целует мою дурочку. Попятившись, с еле слышными матюгами, прикрывает клешнями рот и видно, что из носа течет кровь. Красного цвета, как у человека.

– УБИРАЙСЯ ОТСЮДА! – она заливается слезами и явно расположена к нему. Это бьет похлеще.

Я разочарованно смотрю на нее, ощущая внутреннюю боль, наблюдаю, как она плачет и выгоняет меня, ненавидя. Боль нестерпимая. Я чувствую себя полным ничтожеством, ненужным никому и не способным ни на что.

Первый кадр: на меня летит он. Второй кадр: перила.

Все, теперь я бьюсь о ступеньки, неотвратимо падая. Это не так больно, сколько обидно. В голове пролетает мысль, что через мгновение станешь инвалидом на всю жизнь или отделаешься легким испугом. Зависит от того, как ударишься. Но мысль не ясная, где-то в уголке сознания.

* * *

Я очнулся. Очень темно – лампочку выключили. В голове туман и боль. Сколько прошло времени с момента, как меня бросили на ступеньки, я не знаю, но кажется, не так уж много.

Тело чувствуется смутно. После ощупывания я принимаю позу обделавшегося бомжа-алкоголика, спиной прислонившись к холодной стене. Такой грязный бомж, валяющийся в подъезде рядом с лужой мочи. Вот сейчас я похожу на него, только без лужи.

Я нащупал шишку на голове, боль в правом бедре и левом локте.

Крови вроде не было, но чем дальше шло время, тем больнее становилось жить. Я подумал, что это такая модель мира, в которой я существую, это то, как я отражаю этот мир: чем дальше идет время, тем больнее. Вот так, оказывается, все просто. И не надо строить никаких иллюзий. Просто старайся, старайся изо всех сил противостоять этой парадигме.