Пёс империи

— Я уже знаю, — Шагэ отстранилась и посмотрела в лицо Кинту, — мне хочется, чтобы ты исчез из моей жизни, но как только об этом подумаю, сразу трясет…

— Интересный поворот.

— А вообще, ты сам виноват! — она нежно оттолкнула его от себя.

— В чем?

— В том, что ты есть! — Шагэ взяла Кинта за руку и потянула за собой, — пойдем, соседи стали любопытны в последнее время.

Шагэ была как всегда прекрасна, даже в домашнем халате и с растрепанными огненно-рыжими волосами. Повесив на крючок в прихожей плащ и трость, Кинт проследовал в гостиную.

— Вот, это для твоей малышки, — Кинт положил на стол картонную коробку.

— Какие мы заботливые!

— Не язви!

— Спасибо, — Шагэ убрала коробку с конфетами в ящик тумбочки, — ты надолго?

— Сначала поговорим и я решу.

— Нет, мой дорогой, Кинт Акан! Решу я!

— Хорошо, — Кинт пожал плечами, — тебе удалось сделать фотокопии, как я просил?

— Нет! Я же сказала, я сутки не сомкнула глаз и перерисовывала все от руки.

— И как, получилось?

— Вполне.

— Неси сюда.

Конинг

— Мама! Там этот дядя в усах, который отца забрал! — прокричал Дайм и побежал от окошка в детской на кухню.

— Что? — не поняла Сэт, она возилась у очага с завтраком.

— Ну дядя, — Дайм нахмурился, погрозил матери пальчиком и попытался спародировать отца, — не доверяй синим камзолам! Там тот усатый по улице идет…

Вытерев руки о фартук, Сэт прильнула к окну и увидела Мореса, он уже свернул в узкий проход между лавкой и соседским забором, а через секунды раздался настойчивый стук в дверь.

— Сынок, иди к себе, — Сэт погладила сына по голове и нежно подтолкнула в спину.

Дайм нехотя отправился в детскую, подтянув пижамные штаны.

— Только не говорите, что что-то случилось с Кинтом! — открыв входную дверь, вместо приветствия заявила Сэт с металлом в голосе.

— Здравствуйте мадам, — Морес приподнял форменный котелок и учтиво поклонился, — Я тоже рад вас видеть… с Кинтом я виделся часов восемь назад, с ним все в порядке, а вот у вас тут, насколько мне стало известно, что-то происходит, я получил вашу телеграмму…

— Проходите, — Сэт отступила и указала рукой в сторону гостиной.

— Так что случилось? Рассказывайте, — Морес снял котелок и положил на стул, сам же садиться не стал, а заложив руки за спину, приготовился слушать.

— Какой-то бред! Я не знаю всех подробностей, но отца арестовали и обвиняют в мародерстве во время Северной войны.

— Что, простите? — у Мореса поползла вверх тонкая бровь.

— Я же говорю, бред! Его уже допрашивал какой-то судья из Мьента, а отца содержат в гарнизонной тюрьме. А еще… Маар сказал, что отцу обещали снисхождение, если он даст показания на Кинта, будто это он отдавал приказы на мародерство.

Со стороны улицы донеслось тарахтение моторного экипажа, затем в лавке что-то громыхнуло и послышались шаги. Морес прислушался…

— Это Маар приехал, он нам в лавке помогает.

— Очень кстати, пригласите его сюда.

— Что-то с Кинтом? — сразу же спросил Маар, пройдя в гостиную и увидев Мореса.

— С Кинтом все в порядке… Доброе утро, Маар, — Морес шагнул на встречу и протянул правую руку, но потом опомнился и протянул левую, — отвезете меня к ратуше, судья ведь там?

— Да, как паук там расселся, плетет свою паутину… мерзкий тип! — Маар ответил на рукопожатие.

— Поедемте, я не располагаю большим количеством времени. Мое почтение, мадам, — Морес снова чуть поклонился, поднял со стула котелок и вышел из гостиной.

— Это все из-за коменданта, капитана Токэ, — Маар завел двигатель и снял экипаж с тормоза, — он на госпожу Григо глаз давно положил, все таскался в лавку с цветочками да сладостями, еще до того, как Кинт нашелся. А потом стал господина Григо провоцировать… это точно его пакость, господин Морес, всем это понятно.

— Очень интересно, — Морес поправил пенсне, — едем в ратушу.

Один из городовых отступил от двери ратуши, а второй открыл ее, пропуская высокого господина в форменном синем камзоле, с колючим, ледяным взглядом за стеклами пенсне…

— Где судья из Мьента? — на ходу спросил Морес.

— Выехал! — громко ответил тот, что не держал дверь.

— Куда? — Морес остановился и развернулся на пятках.

— В гарнизонную тюрьму!