Пётр и Павел. 1957 год

С Натальей всё было совершенно иначе. Её показная грубость, какое-то упрямое нежелание быть искренней, мягкой, ставило в тупик, и напряжение в общении с ней от этого ни на секунду не исчезало, а это страшно изматывало. Казалось, она постоянно держит круговую оборону, не подпуская к себе никого на расстояние вытянутой руки, боится самого невинного проявления заботы, участия, а желание помочь воспринимает как посягательство на свой внутренний суверенитет. Она ведь так и не призналась Алексею в том, кто на самом деле отец Сергея и кто она ему – мать или тётка. А они проговорили далеко за полночь. Подобная таинственность хороша только при чтении детективных романов, а в обыденной жизни только раздражает и отталкивает. Вероятно, поэтому не нашла она в своей жизни верного спутника и кукует теперь одна-одинёшенька. Бедная.

Всё совершается по воле Господней, это так. И Богомолов чувствовал, что и в том, как он внезапно сорвался с насиженного места и помчался с Иваном за тридевять земель в Москву, и как нечаянно встретил на телеграфе Наталью, и как нежданно-негаданно стал отцом – во всём этом, без сомнения, существует промысел Божий. Он угадывал его, и готов был принять, и радовался, и страшился. Ведь не мог же он наперёд знать, что ждёт его, чем дело закончится и какова в этом доля его участия и ответственности. А в том, что его ожидают очень непростые житейские ситуации и внезапные крутые повороты судьбы, он ни секунды не сомневался.

" Господи! Дай силы не терять достоинства и надежды! И помоги вынести всё, что мне предстоит. Господи!.. Что бы ни случилось, помоги!."

Богомолов вышел на улицу. Осень набирала силу, и последние погожие деньки как предвестники будущего ненастья обещали легкомысленным и безпечным москвичам не сегодня-завтра мокрый снег с дождём, унылую распутицу и перманентную уличную грязь вплоть до крещенских морозов. А пока… Солнце ярко сияло в хрустальной голубизне чистого неба, отражаясь в чёрных лужах на сером асфальте, затянутых тонким прозрачным ледком.

В конце концов, ничего страшного не произошло. Ведь так? Напротив, жизнь наполнилась новым радостным смыслом. А дальше?.. Что будет, то будет. Если не дано нам угадать наш завтрашний день, надо жить днём сегодняшним. Он вдохнул полной грудью морозный осенний воздух и зашагал по московским улицам просто так. Куда глаза глядят… Радуясь и удивляясь такому внезапному, свалившемуся ему точно снег на голову, казалось, давно позабытому ощущению молодости, бодрости, счастья. Да, да!.. Именно – счастья. Хотя…

Кто может с полной уверенностью сказать, что до конца понимает подлинный смысл сего таинственного слова? И в тысяче стихотворений его не раз и не два повторили, и песни о нём пропели, а поди, спроси, что такое счастье, никто толком объяснить не сумеет. Всё-таки прав был Александр Сергеевич, когда накануне смерти сказал: " На свете счастья нет. но есть покой и воля…" Вот и надо собрать волю в кулак и спокойно принять жребий, что выпал на долю твою.

Богомолов остановился перед уличным киоском, на котором большими буквами было написано странное таинственное слово: "МОТЗК"! А чуть ниже – уже маленькими буковками расшифровывалось это неудобоваримое название: "Московское объединение театрально-зрелищных касс".

"Как раз то, что мне надо!" – подумал Алексей Иванович и склонился к открытому окошку киоска.

– Скажите, пожалуйста, что у вас есть на сегодня? – спросил он и в ответ услышал изумленный возглас.

– Богомолов?!.. Лёшка?!.. Это ты?!..

– Лиля?!..

Конечно, трудно было узнать в пожилой замученной женщине вечную хохотушку Лильку Котину, бывшую однокурсницу и любимицу всей группы, с которой однажды он даже поцеловался в курилке под лестницей, но он узнал. Те же ямочки на щеках, тот же задорно вздёрнутый носик…

Только… Озорные серые глаза потухли, и вокруг них легла густая сеточка частых морщин, а пышные русые волосы стали совершенно серебряными и уже не вились непослушными кольцами по всей голове, а были гладко зачёсаны за уши и собраны на затылке в тугой пучок.

– Вот так встреча!.. Лёшка, ты с того или с этого света объявился?.. Мне Жорик Париянц говорил, будто в сорок четвёртом убили тебя?..

– Да нет, живой вроде остался… А ты?..

– Я тоже, как видишь… Живая…

– Я не в том смысле, – смутился Алексей Иванович. – Как поживаешь?..

Она пристально посмотрела на него, потом решительно достала из-под стола табличку с надписью "Технический перерыв", закрыла окошко и, заперев дверь киоска на ключ, взяла бывшего однокурсника под руку.

– Пошли!.. На бульваре посидим, покалякаем… Не моху я с тобой вот так взять и расстаться… Мы же лет сорок не виделись. Так?..

– Вроде того… Даже поболе…

– Год-два значения не имеют.

– А тебе не влетит?..

– За что?..

– Ты как-никак с работы ушла… В прежнее время тебя бы за это…

– Ничего подобного!.. Я не ушла, а объявила технический перерыв.

– А почему "технический"? Что сие означает?..