Пётр и Павел. 1957 год

Милый Алексей Иванович!. Напрасно вы меня так испугались. Напрашиваться, чтобы вы меня замуж взяли, я бы ни в жисть не стала. Мне и той ласки, какой одарили вы меня, за глаза хватит. Будет теперь, о чём вспоминать, что на сердце хранить бережно. Одинокой бабе не много надо.

Добрый, прекрасный вы человек! Пусть Господь хранит вас, а я остаюсь всегда верная и любящая вас, несмотря ни на что. Галина".

Как много, оказывается, в сердце простой деревенской бабы нежности и любви уместиться может, и какая малость нужна, чтобы эта любовь, скрытая до поры, до времени от постороннего взора надменной холодностью и показным равнодушием, вдруг вырвалась наружу и окутала одинокое оледеневшее сердце чуткой лаской и душевным теплом!..

Резко прозвенел телефонный звонок, и Богомолов даже вздрогнул от неожиданности.

– Лёшка, милый, прости меня!.. Я не пришла в храм… Не смогла…

В трубке звучал взволнованный Лилькин голос.

– А что стрялось? – Алексей Иванович сразу по голосу её почуял неладное.

В ответ раздались рыдания.

– Что такое?! – Богомолов встревожился не на шутку.

Рыдания не только не утихли, но полились в трубке сплошным потоком…

– Лиля!.. Немедленно прекрати и объясни толком, что у тебя стряслось?!..

– Да, да… Конечно… Я сейчас… Прости меня!.. Я дура!.. Дура… Прости… Но просто… ты не поверишь… Юрик вернулся! – и новый мощный поток рыданий сотряс телефонную трубку.

Алексей Иванович опешил:

– Как "вернулся"?!.. Ты же говорила, он погиб!..

– Я думала… он не сможет… Ведь он всегда… был такой хилый… болезненный… Я думала… он не сможет… там выжить… Я всегда так считала… Я была идиотка!.. А он… Он не захотел умирать… вдруг взял и… Выжил!.. Он вернулся!.. Нет, ты представляешь?!.. Юрик вернулся!..

– Так что же ты плачешь, дурёха?!.. Радоваться надо, а она белугой ревёт!..

– Я ничего… Ничего… Главное, ты, Лёша… Ты, ради Бога, не волнуйся… Я про поминки… Мы всё успеем… У нас завтра ещё целый день… И я совершенно свободна!.. Когда мне к вам приехать?..

– Не надо совсем к нам приезжать, сами управимся…

– Ни в коем случае!.. Я же сказала, я совершенно свободна… А Юрику с утра в Подольск надо. Он, оказывается, в Подольске живёт… Уже полгода…

Казалось, ещё секунда, и она опять заплачет. Богомолов решил новых рыданий избежать.

– Хорошо, хорошо!.. Я согласен… Приезжай часам к девяти, и мы действительно всё успеем. Юрику привет передавай… И не реви!.. Спокойной ночи!..

В трубке раздались короткие гудки, и Богомолов вздохнул с облегчением: не умеет он успокаивать женщин. Да ещё по телефону.

– Папа!.. – раздался из глубины квартиры взволнованный голос Серёжки, и через секунду он сам появился на пороге кухни. – Ты сейчас с мамой говорил? – его била мелкая дрожь.

– С однокурсницей Лилей… Это она нас с тобой на спектакль приглашала, но мы на него так и не попали…

– Потому что мама в тот вечер… – он запнулся на полуслове.

Он положил сбои тонкие мальчишеские руки на плечи отца и, глядя ему прямо в глаза, раздельно и очень строго сказал:

– Обещай, что будешь жить долго.

Богомолов улыбнулся:

– Обещаю.

Серёжка кивнул головой и удовлетворённо вздохнул.

Помолчали.

– Знаешь, ты когда меня пледом укрывал, я ведь не спал… притворялся только… А потом, когда ты вышел из комнаты… не сразу, конечно, а немного спустя… – и неожиданно замолчал.

– Что потом? – спросил отец. – Говори, не робей.

– Ты смеяться будешь, – мальчишка коротко взглянул на отца.

– С чего ты взял?..

– Вы, взрослые, всегда так: если что не понимаете или не можете логически объяснить, в шутку всё превращаете. Я понимаю, так вам проще.

– Я не превратю… то есть не стану превращать… Честное слово.

Серёжка снисходительно кивнул головой.

– Хорошо… только имей в виду: я тебе верю… По самому настоящему, – он наморщил лоб и стал усиленно тереть указательным пальцем правый висок. Видно было: подобрать подходящие слова для него было делом отнюдь не простым.

– У меня видение было, вроде я спал… Но ведь я-то не спал!.. Это я отлично помню!.. Потому что вокруг меня всё-всё, как будто на самом деле, – и он вновь замолчал, никак не решался продолжить.

– Ты говори, – подбодрил его отец. – Я постараюсь всё понять.

– Папа, со мной случилось что-то…не совсем обычное… Я бы даже сказал… фантастическое. Я не знаю, что это было: сон, видение или ещё что… но совершенно реальное… Понимаешь, сплю и не понимаю, почему это я во сне лежу на тахте в нашей комнате?.. То есть я знаю, что сплю, но как будто бы нет… Это трудно понять, но всё вокруг – наше… Ну, там вещи… обстановка… Только на фотографиях лиц не видно… То есть совсем… Какие-то пятна… И ещё свет… Я же помню, когда засыпал, за окном темно было, а тут… Нет, не то чтобы день наступил, но на ночь совершенно не похоже… Светло… Понимаешь?.. Когда полнолуние, точно так же светло бывает… Но… Как объяснить?!.. Луна, она холодная, а этот свет, хоть и голубой, а тёплый… А перед иконой слабенький огонёк светится, и лицо святого… Сергея… Забыл фамилию его!.. Мама мне говорила, что это "мой святой", что он меня от всех бед охранять будет, а я вот взял и… забыл…