Преданный пытке с виски, огня и железа, Досифей сознался, что во всех предсказаниях «лгал на святых напрасно». Что подобные обманы вовсе не были редкостью в то время, стоит вспомнить рассказ Голикова (т. 15, изд. 1843, стр. 25). «Под папертью церкви Василия Блаженнаго, говорит автор Деяний Петра Великаго, близь московскаго Кремля, жил затворник, выставлявший в окно образ Богоматери, яко бы плачущей о грехах человеческих. С задней стороны образа, против глаз, сделаны были две лунки. В них клал он грецкия губки, напитанныя водою. Все это искусно покрывалось китайкою. В зрачках проколоты были две скважинки… Когда отовсюду стекавшейся народ в немом благоговении падал ниц перед образом, монах прижимал те места, против которых лежали губки, и водяныя капли катились по щекам… Собрав значительную сумму денег, затворннк удалился в пустыню и был в последствии архимандритом в Иверском монастыре…».
«Ростовскому епископу Досифею, что ныне разстрига Демид, за лживые его на Святых видения и пророчества и за желательство смерти Государевой и за прочия вины, учинить жестокую смертную казнь, для показания всем, чтоб другие впредь, смотря на такую казнь, так никто на Святых не лгали и на Государево здоровье не злодействовали и лживо не пророчествовали».
…Сказал Досифей при всех архиереях на соборе «Посмотрите, и у всех что на сердцах? Извольте пустить уши в народ, что в народе говорят; а на имя не скажу».
По указу Петра архиереи на соборе лишили его святительского сана и сняли с него святительское облачение. Думая, что этим жестоким наказанием всё кончилось, Досифей горячился на соборе и сетовал, что он один попался в этом деле. Бедный! он не предчувствовал, что это ещё цветочки, что самые жестокие наказания ещё ждут его впереди. На другой день расстригу Демида стали пытать, пытали едва ли не более всех и, наконец, присудили к колесованию. Святительский сан не спас его от суровой и позорной казни. Теперь становится понятным, отчего, несмотря на своё крутое самоуправство, Пётр встречал себе менее оппозиции, чем, сколько можно было ожидать. Всякий из недовольных знал, что в открытой борьбе ему не устоять против царя, одарённого демоническою натурою, неразборчивого в средствах, не признававшего никакого авторитета, и между тем никому не было охоты сделаться жертвою гнева Петрова, всякий знал, что страшно впасть в руки царя неумолимого. Можно заметить, кстати, что не без умысла Пётр учредил фискалов и коллегиальный способ правления. Эти учреждения, разъединяя граждан, служили для Петра вернейшим залогом личной безопасности. При рассуждении о пользе коллегий именно поставлялась на вид та польза, что если двое составят заговор против царя, то третий может и должен донести: по теории вероятностей представлялось невозможным, чтобы вдруг все члены коллегии составили заговор против государя; непременно между многими членами должен найтись хоть один изменник или человек слабодушный.
До 1718 года нет известий об Авдотье Фёдоровне. Но за то этот год был самый чёрный, самый ужасный в ея злополучной жизни.
Пребывая в Суздальском монастыре, Евдокия не преставала питать себя надеждою на возвращение к своему супругу, а он, между тем, слыша ропот народа на свои насильственные поступки с женой, по-видимому, искал случая и предлога оправдать себя и обвинить её. Случай представился.