Пётр Великий в жизни. Том второй

Е. Оларт. Пётр I и женщины. М., 1997. С. 48

Он только что уличил свою жену Екатерину в измене с камергером Монсом де ла Круа, которого он приказал обезглавить публично за преступления, в которых этот человек признался, хотя и не был в них виновен, чтобы скрыть тем самым истинную причину, по которой его решили погубить.

Вильбуа. Рассказы о российском дворе. С.150

Приступ его гнева против Екатерины был таков, что он едва не убил детей, которых имел от неё. Мне известно от одной французской девушки (фрейлины, которая прислуживала цесаревнам Анне и Елизавете), что царь, вернувшись однажды вечером из крепости в Петербурге, где шёл процесс над господином Монсом де ла Круа, внезапно вошёл в комнату молодых цесаревен, которые занимались какой-то свойственной их положению работой вместе с несколькими девушками, находившимися при них для их воспитания и развлечения. По словам фрейлины, он имел такой ужасный, такой угрожающий вид, был настолько вне себя, что все, увидев его, были охвачены страхом. Он был бледен, как смерть. Блуждающие глаза его сверкали. Его лицо и всё тело, казалось пребывали в конвульсиях. Он ходил несколько минут, не говоря никому ни слова и бросая страшные взгляды на своих дочерей, которые, дрожа от испуга, тихонько проскользнули вместе с девушками в другую комнату и укрылись там. Раз двадцать он вынимал и прятал свой охотничий нож, который носил обычно у пояса, и ударил им несколько раз по стенам и по столу. Лицо его искривлялось такими страшными гримасами и судорогами, что фрейлина-француженка, которая не смогла ещё убежать, не зная, куда деваться, спряталась под стол, где она оставалась, пока он не вышел. Эта немая сцена длилась около получаса, и все это время он лишь тяжело дышал, стучал ногами и кулаками, бросал на пол свою шляпу и всё, что попадалось под руку. Наконец, уходя, он стукнул дверью с такой силой, что разбил её.

Вильбуа. Рассказы о российском дворе. // Вопросы истории. №12, 1991. С.151-152

Судьи, как видно из документов, признали за Монсом «следующия преступления в его должности: 1) взял он у царевны Прасковьи Ивановны село Оршу с деревнями; справил их сначала за царевной, а потом одну деревню перевёл в ведение вотчинной ея величества канцелярии; оброк с той деревни брал себе. 2) Для отказу той деревни посылал он бывшаго прокурора воронежскаго надворнаго суда – Кутузова, без сенатскаго разрешения. А по указу 5 февраля 1722 года, без повеления Сената дворяне ни к каким гражданским делам не должны быть определяемы; а если к какому делу определяется дворянин, то он на то дело должен иметь письменный указ. Кроме того, Кутузов судился, по некоторому делу, в московском надворном суде и обязан был подпиской никуда не выезжать; Монс на то не посмотрел и именем государыни-императрицы послал в Москву указ: Кутузова по тому делу не истязывать и отлучку его в вину не ставить. 3) Взял он, Монс, четыреста рублей с посадскаго человека Соленикова и сделал его за то стремянным конюхом ея величества; по указу же 13 апреля 1722 года велено всех выходцев из посадских выслать в посады, за которыми их и записать».

Семевский М.И. Тайный сыск Петра I. Смоленск. «Русич»., 2001. С. 486

Эта интрига протекала так неосторожно, что в какой-то момент царица могла бы быть низвергнута с вершины величия в пропасть самого трагического бесчестия. Она отделалась лишь страхом и этим обязана в первую очередь графу Толстому и графу Остерману, министрам двора, которые успокоили первое движение, как я бы сказал, государева гнева, удержав его от мести, которую он замышлял против своей неверной жены, с которой он хотел поступить так, как поступил английский король Генрих VIII с Анной Болейн. Но, к счастью для Екатерины, два министра, во-первых, отразили этот удар и, во-вторых, некоторое время спустя после этого её счастливая звезда освободила её полностью от последствий, быть может, тайных, но всё же ужасных, которые по всеобщему мнению должны были рано или поздно иметь место, если бы тем временем естественная смерть не унесла её мстительного мужа. Такое мнение высказывали все те, кто прекрасно знал характер Петра I и кто постоянно был приближен к его персоне. Однако он не отправился в другой мир, не осуществив, хотя бы частично, своей мести.

Вильбуа. Рассказы о российском дворе. С. 152-153

На основании следующей затем выписки из Генерального регламента (гл. 50): взяточник за великие посулы должен быть казнён смертию или сослан вечно на галеры с вырезкой ноздрей и отнятием имения.