Пир стервятников

Даже теперь, в этой холодной комнате под нависшей кровлей, Сэму не хотелось верить в то, что Джон в самом деле так поступил. Но это, должно быть, правда – с чего бы еще Лилли так горевать? Спросить бы у нее попросту, чей ребенок у нее на руках, но для этого Сэму недоставало отваги. Он боялся услышать ответ. Я все-таки трус, Джон. Мои страхи сопровождают меня, куда бы я ни отправился.

Над крышами Браавоса точно гром прокатился – это Титан на той стороне лагуны объявил о наступлении ночи. Ребенок тут же проснулся, завопил и разбудил Эйемона. Лилли дала мальчику грудь. А старик, заворочавшись на своей узкой койке, сказал:

– Эг? Почему так темно?

Потому что ты слеп. После их прибытия в Браавос разум Эйемона стал слабеть с каждым днем. Мейстер забывает, где он находится, и бормочет бессмыслицу про своего отца или брата. Ему сто два года, напоминал себе Сэм, – но ведь в Черном Замке мейстер всегда мыслил ясно, несмотря на глубокую старость.

– Это я, Сэмвел Тарли, – в который раз повторил Сэм. – Ваш стюард.

– Сэм. – Старик моргнул, облизнул губы. – Да, верно. Мы в Браавосе. Прости меня, Сэм. Уже утро?

– Нет. – Сэм потрогал его лоб, холодный и липкий. Старик дышал тихо, но с трудом. – Теперь ночь, мейстер. Вы спали.

– Какая долгая ночь… и как холодно.

– Топить нечем, а хозяин больше в долг не дает. – Они уже в четвертый или пятый раз вели тот же разговор. Лучше бы я дров купил

, каждый раз корил себя Сэм. Он бы по крайней мере лежал в тепле.

Их последнее серебро он истратил на целителя из Дома Красных Рук – высокого, бедного, в одеянии, расшитом красными и белыми узорами. Денег хватило всего на полфляги сонного вина. «Это облегчит его кончину, – сказал целитель, а на вопрос Сэма, нельзя ли сделать что-то еще, ответил: – У меня есть мази, настойки, микстуры, яды. Я мог бы пустить ему кровь, дать слабительное, поставить пиявки, да только зачем? Пиявками молодость не вернешь. Он стар, и в легких у него сидит смерть. Давай ему это питье, и пусть спит подольше».

Сэм так и делал и днем, и ночью, но сейчас старик что-то разошелся и порывался сесть.

– Надо идти вниз, в гавань.

Снова он за свое.

– Вы слишком слабы, чтобы идти. – Простуда, подхваченная Эйемоном в море, терзала его хилую грудь. К приходу в Браавос он так ослабел, что с корабля его вынесли на руках. Тогда их мешок с серебром был еще полон, и Дареон в гостинице потребовал самую большую кровать. Им дали такую, что восьмерым впору, и плату взяли тоже за восьмерых. – Мы пойдем туда завтра, – пообещал Сэм, – и найдем корабль, который отправляется в Старомест. – В браавосском порту жизнь кипела даже осенью. Будь Эйемон здоров, им не составило бы труда найти подходящее судно. Заплатить за проезд было бы потруднее… разве что дождаться корабля из Семи Королевств. Кого-то из староместских купцов, имеющего родственников в Ночном Дозоре. Должен же кто-то еще уважать людей, охраняющих Стену.

– Старомест, – вздохнул мейстер. – Я видел его во сне, Сэм. Как будто я снова молод, а со мной мой брат Эг и тот большой рыцарь, которому он служил. Мы выпивали в старой гостинице, где делают такой крепкий сидр. – Он опять попытался привстать, но тут же рухнул обратно. – Гавань. Там мы найдем ответ на вопрос о драконах. Мне нужно знать.

Тебе нужен сытый живот и жаркий огонь в очаге, думал Сэм.

– Кушать хотите, мейстер? У нас осталось немного хлеба и сыра.

– Не сейчас, Сэм. Потом. Когда окрепну немного.

– Как же вы окрепнете, если не будете есть? – В море после Скагоса они все почти ничего не ели. Осенние штормы гнались за ними по всему Узкому морю. Иногда они налетали с юга, чреватые громом, молнией и дождем, иногда приходили с севера, и свирепый ветер пронизывал человека насквозь. Однажды утром Сэм увидел, что весь корабль покрыт льдом и сверкает, как жемчуг. Капитан велел срубить мачту и закрепить на палубе. Дальше они двигались на одних только веслах. Пока вдали не показался Титан, еда никому не шла в горло.

На берегу, однако, Сэм ощутил волчий голод. То же самое было с Дареоном и Лилли. Даже младенец стал сосать намного усерднее, а вот Эйемон…

– Хлеб, правда, черствый, но я могу выпросить на кухне подливки, – уговаривал его Сэм. Хозяин – человек жесткий и подозрительно относится к одетым в черное иноземцам, но его повар куда добрее.

– Нет, не надо. Вот разве глоток вина…

Вино обещал купить Дареон на деньги, которые соберет своим пением.