Пир стервятников

На внутренних стенах несли караул арбалетчики — одни в львиных шлемах и красных плащах, другие в серо-голубых цветах дома Фреев. Из-под копыт Славного кинулись врассыпную куры, заблеяли овцы. Крестьяне провожали Джейме угрюмыми взглядами — вооруженные крестьяне, отметил про себя он. Одни с кольями, другие с серпами, третьи с хорошо отточенными мотыгами. Топоры тоже встречались, и Джейме бросились в глаза бородачи с красными семиконечными звездами на лохмотьях. И тут воробьи. Откуда только они берутся?

Дяди Кивана не было видно, Ланселя тоже. Навстречу им вышел только мейстер в серой мантии, хлопающей по костлявым ногам.

— Лорд командующий, ваш… нежданный приезд оказывает честь Дарри. Простите, что мы так плохо к нему подготовились, — мы полагали, что вы направляетесь в Риверран…

— Дарри мне по дороге, — солгал Джейме. Риверран подождет. Авось к его прибытию осада уже завершится, и ему не придется поднимать оружие против дома Талли.

Он спешился и передал Славного конюху.

— Мой дядя здесь? — Имени он не назвал. У него остался лишь один дядя, последний из сыновей Титоса Ланнистера.

— Нет, милорд. Сир Киван покинул нас сразу же после свадьбы. — Мейстер потеребил цепь на шее, как будто она душила его. — Лорд Лансель, я знаю, будет рад видеть вас… и всех ваших доблестных рыцарей. Однако Дарри, как это ни горько, не в силах прокормить столь большое воинство.

— Провизия у нас своя. Ваше имя?

— Мейстер Оттомор, с позволения вашей милости. Леди Амарея сейчас готовит пир в вашу честь и потому вопреки своему желанию не могла выйти к вам лично. Она выражает надежду, что вы и ваши капитаны вечером разделите с нами трапезу.

— Мы с радостью воздадим должное горячим блюдам после холодной и сырой погоды последних дней. — Джейме окинул взглядом двор, изобилующий бородатыми воробьями. Слишком много их тут, как, впрочем, и Фреев. — Где я могу найти Твердокаменного?

— Мы получили донесение о разбойниках за Трезубцем, и сир Харвин поехал туда с пятью рыцарями и двадцатью лучниками.

— А что лорд Лансель?

— Его милость молится и наказал нам никогда не беспокоить его в такие часы.

Он хорошо поладил бы с Бонифером.

— Отлично. — С кузеном он еще успеет наговориться. — Покажите мне мои комнаты и велите налить ванну.

— Мы поместим вашу милость в Доме Пахаря, если это не противоречит вашим желаниям. Прошу за мной.

— Я знаю дорогу. — Джейме уже дважды гостил в этом замке вместе с Серсеей — один раз во время путешествия короля Роберта в Винтерфелл, другой — на обратном пути в Королевскую Гавань. Замок, небольшой для усадьбы лорда, был все же больше гостиницы, а у реки имелись хорошие охотничьи угодья. Роберт Баратеон не стеснялся пользоваться гостеприимством своих подданных.

Дом Пахаря с того времени почти не изменился.

— Стены на месте, — заметил Джейме, идя с мейстером по галерее.

— Лорд Лансель надеется впоследствии украсить их гобеленами благочестивого содержания.

Благочестивого содержания! Джейме с трудом удержался от смеха. Стены здесь были голыми и в первый его приезд, но Тирион заметил на них темные прямоугольники. Сир Реймен снял гобелены, но не мог убрать оставленные ими следы. После Бес сунул пару оленей кому-то из слуг, и тот вручил ему ключ от подвала, где отыскались пропавшие гобелены. Тирион, взяв свечу, показал их брату — все они изображали королей династии Таргариенов, от Эйегона Первого до Эйериса Второго. «Если рассказать Роберту, он мог бы сделать лордом Дарри меня», — заметил, фыркая, карлик.

Мейстер Оттомор привел Джейме на самый верх.

— Надеюсь, вам здесь будет удобно, милорд. Вот место для отправления природных нужд, а ваше окно выходит на богорощу. Спальная комната примыкает к опочивальне ее милости, но их разделяет чулан для служанки.

— Выходит, это покои самого лорда Дарри?

— Точно так, милорд.

— Мой кузен слишком добр. Я совсем не намеревался выгонять его из собственной спальни.

— Лорд Лансель почивает не здесь, а в септе.

Спит с Девой и Матерью, когда у него за дверью молодая жена? Джейме не знал, смеяться ему или плакать. Быть может, он молится о ниспослании ему мужской силы. В Королевской Гавани сплетничали, что после ранения он утратил ее безвозвратно. Но Лансель не может не понимать, что постараться все-таки надо. Его положение на новых землях не будет прочным, пока жена, наполовину Дарри, не родит ему сына. Джейме начинал раскаиваться, что решил заехать сюда. Он поблагодарил мейстера, и тот удалился.

Здесь перемены, и не в лучшую сторону, были налицо. На полу вместо мирийского ковра лежал несвежий тростник, новую мебель явно сколачивали наспех. В прежней кровати сира Реймена Дарри с коричневым бархатным пологом и столбиками, покрытыми резьбой в виде листьев и лоз, могли улечься шестеро человек. Постель Ланселя представляла собой топчан с бугристым соломенным тюфяком — он стоял под самым окном, чтобы спящий на нем просыпался при первых проблесках света. Ту другую кровать скорее всего порубили в щепки, сожгли или умыкнули, но все же…