Письма, 1926-1969

То, что Вы пишете в отношении процента «убийц», я считаю верным, даже от общей массы населения. Несмотря ни на что: я не знаю, кто «немцы» сегодня, масса людей в своих внешних проявлениях и манере выражаться – лишь проявление «привычки», привитой воспитанием и обстоятельствами. Они ничего не знают о самих себе и повторяют сказанное другими.

Лекция Вейля о немецких университетах показалась мне выдающейся.

Я отвечаю не на все вопросы Вашего письма: могу лишь Вас поблагодарить.

Заканчиваю письмо только 18-го числа. Делаю все в глупой суете. В июле, возможно, лекции в качестве приглашенного лектора в Базеле, новый цикл лекций здесь, в Гейдельберге⁴. Иногда кажется, голова вот-вот взорвется. К тому же очень много того, что Вы называете «чепухой». Долго так продолжаться не может. Созерцательность и «леность» – источник всех удачных мыслей. Моя нынешняя жизнь грозит превратиться в «фабричную».

Сегодня занимался китайцем Мо-цзы⁵ (V в. до н. э.): фанатичный рационалист, утилитарист, монотеист и экономист-плановик (сегодня именуемый социалистом), человеколюбие как принцип, но сам он лишен человеколюбия, жестокий аскетичный устроитель мира: принудительно насаждает человеколюбие. Знакомая история. Меня захватывает китайская духовная борьба того созидательного столетия. Не Мо-цзы, но по истине великие мыслители того времени были мне утешением с 1937-го: человечество произошло от одного корня. Там, в Китае, существовала чистейшая, непринужденная человечность. Затем, в конце III века пришел Цинь Шихуанди

⁶, китайский Гитлер (если это не слишком серьезное оскорбление для этого все-таки великого китайца). Можно ознакомиться с речью одного министра этого деспота в свидетельствах одного китайского историка приблизительно 100 г. н. э. во французском переводе⁷: точно Геббельс. И вскоре наступил конец эпохи великих созидательных мыслителей. Конечно, все еще оставались образованные ученые, необходимые для государственных нужд, и скептики – вот подготовка к лекции.

На семинаре: Кант⁸. Уже два превосходных реферата. Страстно рассудительная молодежь со склонностью к изучению Канта: докладчиками были химик и математик.

С сердечным приветом,

Всегда Ваш, К. Ясперс

Должен ли я отправить Вам Вашу диссертацию⁹? У меня по случайности оказалось два экземпляра, и я подумал, что у Вас вероятно не осталось ни одного.

Отправляю Вам сборник стихов Хаусхофера¹⁰ (сын «геополитика» и национал-социалиста Хаусхофера¹¹). Он меня тронул.

1. См. п. 22–24 и п. 59.

2. Карл Фрайхер фом Штайн цум Альтенштайн (1770–1840) – прусский государственный деятель.

3. Эрнст Майер.

4. См. п. 52, прим. 2.

5. Мо-цзы (479–381 гг. до н. э.) – китайский философ и этик, в некоторых источниках считается основателем религиозного учения, широко распространенного в Древнем Китае.

6. Цинь Шихуанди, первый китайский император, время правления: с 221 по 210/206 г. до н. э; создал первое централистско-бюрократическое единое государство Китая, название государства Китай происходит от имени его династии.

7. Речь идет о: Granet M. La civilisation chinoise. La vie publique et la vie privee. Paris, 1929, p. 55, 114.

8. В летнем семестре 1947 г. Я. вел семинар о «Критике чистого разума» Канта.

9. См. п. 10, прим. 1.

10. Альбрехт Хаусхофер (1903–1945) – лирик и драматург. В 1946 г. были выпущены его «Моабитские сонеты», написанные в тюрьме. В 1945 г. арестован гестапо из-за связи с движением Сопротивления и расстрелян.

11. Карл Хаусхофер (1869–1946) – генерал-майор Баварии, с 1921 по 1939 г. профессор географии в Мюнхене, основоположник геополитики Германии.

59. Ханна Арендт Карлу Ясперсу30 июня 1947

Дорогой Почтеннейший,

Какое страшное недоразумение. Писать письма – опасное хулиганство. (Видите, я снова преувеличиваю.) Нет, я ничего не имела в виду, говоря о «прямо сейчас несвоевременном», кроме того, что я, во-первых, боюсь, что не могу справедливо оценить положение дел в Германии, и знаю лишь, что еще не перевелись представители власти, которые предпочитают отвечать на доводы с помощью револьверов. И во-вторых, я верю в своевременное и несвоевременное в политике, как и Вы: и в этом действительно нет никакого оппортунизма.

О Вашем молчании: я всегда относилась к нему с уважением, даже в 1933-м, когда в течение нескольких месяцев ослепления еще полагала, что Вы могли бы помочь, если бы не молчали. Возможно, Вы припоминаете: в апреле 1933-го Вы были в Берлине, я задала Вам прямой вопрос и получила прямой ответ. Пожалуйста, поверьте, не существует «остатков», как и «подозрений», их точно нет и у Ваших шуринов. Скорее всего, они тоже просто боятся. Мы довольно трусливый народ. Если бы сейчас Вы могли ответить, что прекрасно стреляете, как американский шериф, который может молниеносно выстрелить сквозь брючный карман, все было бы хорошо.