Письма и дневники

³⁷⁹ В «Русском слове» 12 марта 1910 г. напечатал статью постоянный сотрудник этого издания, критик Сергей Яблоновский (С. В. Потресов). Он писал: «Крутицкий – Станиславский необыкновенен. Лицо, фигура, манера держаться, голос – идите и смотрите; этого не расскажешь и в этом залюбуешься каждой черточкой. Молью и камфорой пахнет от этого консервированного генерала. Его сутулая спина, его… впрочем, повторяю, этого не перескажешь».

Германову как артистку С. Яблоновский не слишком хвалит, пишет лишь об ее внешнем облике: «Очень интересна, пожалуй, слишком интересна и молода г-жа Германова – Клеопатра Львовна Мамаева. Ведь все-таки это женщина по крайней мере средних лет, а г-жа Германова была «во цвете лет и юной красоты», как поется в «Аиде». Играла артистка хорошо, хотя несколько и злоупотребляла мимикой сознающей свою красоту женщины».

О работе Москвина над Голутвиным критик писал в самом деле как шедевре: «Пустяковая роль, возведенная в великолепную миниатюру. Чисто москвинская манера поражать комизмом, основанным на какой-то сверхъестественной простоте». Столь же высокую оценку давал впоследствии Москвину – Голутвину П. А. Марков.

Упоминаемые в записи Станиславского Н. С. Бутова играла Манефу, М. А. Самарова – мать Глумова, Ю. Л. Ракитин – гусара Курчаева, В. С. Врасская (Стахова) – Машеньку.

³⁸⁰ В «Московских ведомостях» от 12 марта 1910 г. напечатано письмо княгини Марии Крапоткиной (Озерской). Это реплика на выступление Л. Н. Толстого в «Русском слове» от 24 февраля 1910 г. («Три фазиса жизни»). Крапоткина обвиняет Толстого в эгоизме, в «сатанинской гордости», в фальши, в попытках оторвать людей от церкви: «Но с нами бог, и ваш яд нам не опасен».

³⁸¹ В. Ф. Грибунин играл в «Ревизоре» Осипа. Н. Е. Эфрос в «Речи» от 21 декабря 1908 г. назвал его «фигурой, бледной на удивление»; «пропал Осип у Грибунина», – писал Белидор в «Раннем утре» от того же числа. С. С. Мамонтов в «Русском слове» тотчас после премьеры говорил о монотонности исполнения. Он же дал отзыв на 29-е представление «Ревизора» («Русское слово», 25 февраля 1909 г.): «Видел и диву давался. Почти все, что резало глаз и ухо в первый раз, что критика инкриминировала художественникам, теперь устранено. Выступили детали постановки, которые стушевывались в нервной обстановке премьеры, слышатся тончайшие и остроумные нюансы в читке актеров, сгладились все недосмотры и пересолы в режиссерской части. Из отдельных исполнителей я прежде всего отмечу Осипа – Грибунина. Насколько он был монотонен и скучен 18 декабря, настолько остроумен и забавен вчера. В длинном монологе 2-го акта артист показывает ювелирную работу в комических оттенках. Великолепны его полусонные слова, когда он, уткнувшись в барскую подушку, мечтает о Питере. Превосходно передано глубокое презрение к ничтожному барину, высококомична важность, напускаемая на себя Осипом после беседы с Городничим. Не верится, что это играет тот же актер, которого мы видели на премьере.

…Городничиха – г-жа Книппер превратилась в цельный, выдержанный тип. Да и самые фигуры и гримы почти всех исполнителей стряхнули вчера излишнюю карикатурность, удалявшую их от жизни и, я бы сказал, приблизились к образам гениального автора».

³⁸²

К этой фразе Станиславский делает позднейшую приписку красными чернилами: «Сомневаюсь относительно первых спектаклей». Его беспокоила возможность неправильной, предвзятой нацеленности зрительского восприятия, избыток доверия к печатному критическому слову при безответственности рецензентов.

[ЗА ЧТЕНИЕМ РЕЦЕНЗИИ]

³⁸³ В «Московских ведомостях» от 20 октября 1910 г. была напечатана рецензия «Братья Карамазовы» на сцене Художественного театра» за подписью Бэн. Станиславский анализирует ее, полагая, что под этим псевдонимом скрывается Э. М. Бескин, неоднократно резко отзывавшийся о работах МХТ. Однако он ошибается: Бэн – псевдоним журналиста Бориса Владимировича Назаревского.

Э. М. Бескин писал о «Братьях Карамазовых» под собственным именем в газете «Раннее утро».

³⁸⁴ В. И. Качалов играл продолжающуюся около часа сцену разговора Ивана Карамазова с Чертом без партнера. Эта сцена, как и развернутая массовая сцена кутежа Митеньки в Мокром (второй вечер спектакля), были кульминационными точками постановки «Братьев Карамазовых» (премьера – 12 октября 1910 г.).

³⁸⁵ Л. М. Леонидов играл в «Братьях Карамазовых» Митю, Л. М. Коренева – Lise.

³⁸⁶ Воронов Сергей Николаевич (1882–1955) – ученик режиссерского отделения школы МХТ: в труппе с 1909 по 1915 год. Исполнение роли Смердякова, которое высоко оценивал Вл. И. Немирович-Данченко, было его первой работой.

И. М. Москвин в «Братьях Карамазовых» играл капитана Снегирева.

³⁸⁷ А. И. Адашев играл пана Мусяловича, К. П. Хохлов – прокурора, Н. О. Массалитинов – исправника.

³⁸⁸ Станиславский цитирует не вполне точно: в статье Бэна говорится не о «преступлении», а о «проступке».

³⁸⁹ О. В. Гзовская играла в «Братьях Карамазовых» Катерину Ивановну; это была ее первая роль в Художественном театре, куда она перешла из Малого после конца сезона 1909/10 г.