Письма. Том III (1936)

Если только Вы подумаете еще раз о чудовищном лицемерии и злонамерении, проводившихся в жизнь в течение стольких лет, то поистине страшно делается за род человеческий. Насколько же выше все враги, действующие открыто, нежели эти темные змии и волки в овечьих шкурах, пятнадцать лет пригревавшиеся у сердечного очага! Впрочем, о чем же еще говорить, когда своим кощунством в часовне злоумышленники обнаружили всему свету низость своей души. Найдется ли какой раввин, достойный этого высокого звания, который одобрил бы такие кощунственные злодеяния?! Темные силы толкают предателей на зловреднейшие действия для них самих и для [все]го их окружающего. Страшное время избрали они для этих своих кощунств и злодеяний. Неужели же они не понимают тот неисчислимый вред, который они наносят всему им близкому именно в то время, когда каждый мало-мальски разумный человек посоветовал бы им быть осторожнее? Что бы им сказал Лев Пустыни — Амос?! Нельзя безнаказанно ниспровергать святыни. Теперь можно еще раз понять, почему Морис был послан и к раввину, и к масонам, ибо уже готовились кощунства и гнуснейшее святотатство. Мы видим, что кощунники недолго благоденствуют, примеры у всех на глазах. Можно себе представить, каких нинкомпупских лжесвидетелей они приведут, пожалуй, в карманах тридцать сребреников будут еще греметь. Но неужели же свидетельство таких почтеннейших людей, как Ф. Стокс, Фл[орентина] Сутро и Косгр[эв] и многих других, не будут достаточны, чтобы реф[ери] поверх всяких темных текникалитис усмотрел бы и воровство, и страшнейший брич оф трест?! Если же реф[ери] скажет, что сочинения и труды в области культуры со стороны Леви гораздо превышают все мною за полвека сделанное в этой области, тогда уже вообще мы окажемся среди дикарей. Впрочем, невозможно даже допустить такую несоизмеримость.

Берегите Сутро, Сток[са] и всех культурных деятелей. Холливуд для картин может быть удачным местом, лишь бы только избежать Судейкина, враждебность которого Вы все знаете. Конечно, и в частном помещении выставка может быть устроена достойно. Ведь это не будут картины, стоящие под диваном! Достоинство всюду должно быть соблюдено. Мы пошлем Вам библиографию в 36 страниц — полезно для Бостона и всюду.

Пошлем Вам сейчас полученный большой калькуттский журнал со статьей неведомого друга Дж. Нага «Рерих — эй Сейнт енд [эн] Артист»[538]

. Достанем копию и пошлем Вам. Так идет продвижение. Итак, будьте во всеоружии и в единении творите сужденную победу!

Сердцем и духом с Вами,

Н. и Е. Р.

175

Н. К. Рерих — Р. Я. Рудзитису

24 сентября 1936 г.[Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]

Родной Рихард Яковлевич,

Посылаем Вам конец «Аум» — из нашей телеграммы Вы уже знаете о необходимости выпустить эту книгу со всякою спешностью. К этому имеются особые причины.

Прилагаем и Знак обложки. Может быть, в этом случае и на первом листе можно оставить 1936 год, ибо книга выйдет без всякого запоздания. Цвет обложки синий, такой же, как на латв[ийской] «Агни Йоге».

Прилагаем список адресов для журналов «Урусвати» — пожалуйста, разошлите их чем скорее, тем лучше. Ведь теперь «каждый день равняется целому году».

Также посылаем для Вашего сведения выписку из одного моего недавнего письма в Европу. Среди биографических данных и такие сведения существуют. Посылаем для библиотеки Общества Высшей Школы имени Св. Миры. Получили от Буцена Ф. А. возд[ушной] почтой два номера берлинской газеты с отвратительной клеветой на книгу Клизовского. Подписана она «Рижанин» — интересно знать, кто скрылся за этим псевдонимом. Не напоминает ли это Вам какую-то подобную же подпись? Как оборотисты темные силы, и такую интерпретацию своей книги Ал[ександр] Ив[анович] вряд ли предполагал. Вообще, творится что-то невероятное, и тем более должна быть напряжена зоркость во всех направлениях.

Также прилагаем наши предположения о лифлете «Угунса». Какие уже сделало связи наше молодое издательство? Вопрос распространения книг является целой особой наукой, и желательно, чтобы издательство в этом отношении сразу встало бы на правильно практический путь. Мы удивлялись, как «Свящ[енный] Доз[ор]» сразу попал во все каталоги европейских книжных магазинов — очевидно, книга попала в какую-то уже проторенную обычную колею. О положении в Харбине Вы можете судить хотя бы по тому факту, что с апреля до сих пор никто еще не расхрабрился зайти в магазин Зайцева и хотя бы скромно спросить о «Свящ[енном] Доз[оре]». Вчера еще было получено письмо из Харб[ина], в котором пишущий удивляется, почему никто до сих пор не зашел в магазин Зайцева. Конечно, и сам пишущий этому не посодействовал.

Верим, что нынешний сезон Об[щест]ва начнется в бодром и вдохновенном настроении. Е. И. и все мы шлем наши лучшие пожелания Вам, Вашей супруге и всем дорогим сотрудникам.

Сердцем и духом с Вами.