Письма царской семьи из заточения

Город остался позади. Стало рассветать. Пройдя короткое расстояние, свернули на дорогу, ведущую в лес. Здесь Волков, улучив удобный момент, бросился бежать, и, несмотря на стрельбу конвойных, ему удалось спастись. Издали он услышал несколько залпов. Конвойные расстреливали арестованных. Так погибли графиня А.В. Гендрикова и Е.А. Шнейдер. Их тела были найдены и опознаны в мае 1919 года.

Лица, до последних дней остававшиеся верными царской семье. Слева направо: Е.А. Шнейдер, графиня А.В. Гендрикова, генерал-адъютант И.Л. Татищев, наставник наследника П.А. Жильяр (не был расстрелян), гофмаршал князь В.А. Долгоруков. Тобольск, 1917 г.

15/28 мая из дома Ипатьева были взяты и арестованы два бывших доблестных матроса императорской яхты «Штандарт»: дядька наследника цесаревича Климентий Григорьевич Нагорный и лакей великих княжон Иван Дмитриевич Седнев. П. Жильяр, доктор В.Н. Деревенко и С.И. Гиббс, проходя случайно мимо Ипатьевского дома, видели, как их увозили. Они были брошены в тюрьму, где оказались в одной камере с бывшим премьер-министром Временного правительства князем Львовым. Через четыре дня, 19 мая/1 июня 1918 года, оба они были умерщвлены в окрестностях Екатеринбурга. Поэт С.С. Бехтеев посвятил памяти Климентия Нагорного известное стихотворение «Жизнь за царя», в котором он сравнивает его беззаветную преданность царской семье с подвигом Ивана Сусанина.

* * *

АЛАПАЕВСКОЕ УБИЙСТВО

Только одни сутки отделяют екатеринбургское злодеяние от неслыханного по своему зверству алапаевского убийства, жертвами которого стали еще пять членов императорской фамилии и трое других мучеников.

24 апреля/7 мая 1918 года, на третий день Пасхи, в Москве была арестована великая княгиня Елизавета Феодоровна, старшая сестра государыни императрицы и настоятельница Марфо-Мариинской обители, еще при жизни нареченная народом великой праведницей за ее самоотверженное служение Богу и ближним. После революции она несколько раз имела возможность выехать за границу, но каждый раз отказывалась покинуть пределы России, несмотря на то что полностью отдавала себе отчет об угрожавшей ей смертельной опасности. И вот настал час, когда за ней пришли. В тот же день она была отправлена в Екатеринбург, где в то время уже находились их величества. Сопровождали великую княгиню сестры Марфо-Мариинской обители Варвара Яковлева и Екатерина Янышева.

После короткого пребывания в Екатеринбурге, где они жили в женском монастыре, их перевезли в заштатный город Алапаевск, Верхотурского уезда Пермской губернии, расположенный в 140 верстах к северу от Екатеринбурга и замечательный только своим монастырем[722]. 7/20 мая туда же были привезены из Вятки, куда они были сосланы ранней весной, великий князь Сергей Михайлович и трое князей крови императорской: Иоанн Константинович[723], Константин Константинович и Игорь Константинович, сыновья великого князя Константина Константиновича[724]

, а также князь Владимир Павлович Палей, сын великого князя Павла Александровича от морганатического брака[725]. Всех узников поместили в здании школы, находившейся на окраине города. Кроме двух спутниц великой княгини Елизаветы Феодоровны, их заточение разделяли управляющий делами великого князя Сергея Михайловича Феодор Михайлович Ремез, служащий Круковский и лакей Калинин.

Первые четыре недели узники пользовались относительной свободой: они посещали церковь, работали в огороде и гуляли в близлежащем поле. 8/21 июня, по приказу из Екатеринбурга, неожиданно произошла резкая перемена к худшему. В этот день был установлен тюремный режим; у заключенных отобрали все имущество и деньги; сестра Екатерина, Круковский и Калинин были удалены. Из посторонних были оставлены только верная келейница великой княгини монахиня Варвара и Ф.М. Ремез. В таких условиях прошел почти месяц.

Особого комиссара при царственных пленниках не было. Власть над ними проявляли многие местные большевики. Имена их известны. Трое главарей – «комиссар юстиции» Соловьев, чекист Старцев и член Совдепа Абрамов – были впоследствии пойманы и переданы в руки правосудия.