Письма царской семьи из заточения

Роли их были распределены следующим образом: Голощекин ездил в Москву к Свердлову за инструкциями и следил за их выполнением в Екатеринбурге, в чем ему помогали Белобородов и Мебиус; Юровский, вместе с Войковым и Сафаровым, ведали всей технической подготовкой убийства и последующего уничтожения тел.

Во второй половине июня Голощекин находился в Москве и жил на квартире Свердлова. Именно в это время в Москве и был окончательно разработан план убийства царской семьи и других членов императорской фамилии, находившихся на Урале[719].

В отсутствие Голощекина приготовления к убийству царственных узников стали принимать конкретную форму. Прежде всего предстояло удалить внутреннюю стражу, переставшую быть надежной для красных палачей. Это произошло 21 июня/4 июля. В этот день Авдеев и его помощник Мошкин были внезапно изгнаны по обвинению в пьянстве и воровстве, а Мошкин был даже арестован. Злоказовские рабочие, жившие в верхнем этаже, были назначены в наружную охрану и переселены в дом Попова. Вместо Авдеева комендантом «Дома особого назначения» стал Юровский[720], которому в доме Ипатьева принадлежала не меньшая роль, чем Голощекину: он бывал здесь в качестве наблюдателя за жизнью царской семьи. Помощником его был назначен чекист Никулин, прославившийся своими зверствами в Камышине на Волге.

Постановление о расстреле царской семьи от 14 июля 1918 г.

Юровский и Никулин заняли комнату, где раньше жил Авдеев. Одновременно с их появлением прибыли еще десять человек, которые поселились в нижнем этаже. Они и стали нести внутреннюю охрану. Все они были отборными чекистами, откомандированными местной Чрезвычайкой.

Таким образом, в доме Ипатьева поселился целый отдел ЧК во главе с самым видным чекистом, и «Дом особого назначения» стал в полную от него зависимость.

С этого момента и в течение двух последних недель, когда царственным узникам пришлось жить под одной крышей со своими будущими палачами, их жизнь стала сплошной мукой.

В воскресенье 1/14 июля, за три дня до убийства, Юровский разрешил, по просьбе государя императора, совершить в доме обедницу. Были приглашены служить протоиерей Екатерининского собора отец Иоанн Сторожев и диакон Буймиров, которые раньше, в воскресенье 20 мая/2 июня, уже совершали обедницу для царской семьи. Они заметили происшедшую перемену в душевном состоянии их величеств и августейших детей. Хотя, как рассказывал отец Иоанн, они не были «в угнетении духа, но все же производили впечатление как бы утомленных». В этот день впервые никто из членов царской семьи не пел во время богослужения. Они молились молча, как будто предчувствуя, что это их последняя церковная молитва, и как будто им было открыто, что эта молитва будет необыкновенной. И действительно, тут произошло знаменательное событие, глубокий и таинственный смысл которого стал понятным только тогда, когда оно отошло в прошлое. «По чину обедницы, – говорит в своих показаниях отец Сторожев, – положено в определенном месте прочесть молитву „Со Святыми упокой“. Почему-то на этот раз диакон, вместо прочтения, запел эту молитву, стал петь и я, несколько смущенный таким отступлением от устава, но едва мы запели, как я услышал, что стоявшие позади меня члены семьи Романовых опустились на колени…» (Соколов Н. Убийство царской семьи. С. 147). Так царственные узники, сами того не подозревая, подготовились к смерти, приняв погребальное напутствие.

Утром в этот день, 1/14 июля, из Москвы вернулся Голощекин. В 10 часов вечера состоялось объединенное заседание Областного исполнительного комитета Коммунистической партии Урала и Военно-революционного комитета, на котором, согласно инструкциям Свердлова, было вынесено постановление о расстреле царской семьи. Вот его текст:

«По предложению военного комиссара, а также председателя Военно-революционнаго комитета, собрание единогласно постановило ликвидировать бывшего царя Николая Романова и его семью, а также находящихся при нем служащих.

Далее постановлено привести настоящее решение в исполнение не позднее 18 июля 1918 года, причем ответственность за выполнение поручить тов. Юровскому Я. – члену Чрезвычайной комиссии».

Список команды чекистов, назначенных в дом Ипатьева для расстрела царской семьи под начальством Юровского

Но даже в эти предсмертные дни царственные узники не теряли бодрости духа. В понедельник 2/15 июля в дом Ипатьева были посланы четыре женщины мыть полы. Одна из них показала судебному следователю: «Я лично мыла полы почти во всех комнатах, отведенных для царской семьи… Княжны помогали нам убирать и передвигать в их спальне постели и весело между собой разговаривали».

Утром во вторник 3/16 июля Юровский распорядился увести из Ипатьевского дома малолетнего Леонида Седнева, племянника детского лакея И.Д. Седнева, и поместить его в караульном помещении при соседнем доме Попова. Это было первое прямое приготовление к убийству.