Письмо на небеса

Я купила ему сборник стихов, сделала закладку из красивой бумаги с гусятами и заложила страницу со стихотворением «Там, где я никогда не бывал…»[56]. Мы читали его на уроке литературы, и мне оно очень понравилось. Я прочитала его для Ская вслух. Мне прекрасно понятен смысл, вложенный в последнюю строку стиха: «Ни у кого, даже у дождя, нет таких маленьких рук». Она означает, что они могут проникнуть внутрь тебя, как вода, которая просачивается туда, куда больше никто и ничто не доберется. Так проник в меня Скай, в те места в моей душе, о которых я даже не подозревала. Он прикасается к той части меня, которой никто и никогда не касался. Такие потаенные места есть у нас обоих.

– Спасибо, – серьезно поблагодарил меня Скай.

– Я подарила тебе эту книгу, – объяснила я, – потому что это стихотворение напоминает мне о тебе. И еще потому, что тогда, после танцев, ты сказал, что хочешь стать писателем. Я знаю, что ты напишешь что-то совершенно непохожее на этот стих, но он наводит на размышления о том, что иногда, когда чувства переполняют тебя, просто необходимо найти им выход.

Скай улыбнулся.

– Надеюсь, мы оба найдем для этого слова.

Сняв перчатки, я бережно погладила пальцами вырезанное им для меня сердце. Посмотрела на Ская и призналась в том, что чувствовала все последнее время, но о чем молчала, проглатывая вертящиеся на языке слова:

– Я тебя люблю. – Мое дыхание облачком повисло в воздухе. А может быть это воздух пытался удержать его, чтобы согреться.

Скай просто смотрел на меня, ничего не отвечая. Он взял меня за руку, и мы пошли вниз по улице. Перед нами расстилался путь из рождественских огней, свет которых становился тем мягче и приглушеннее, чем дальше от нас они находились. Мы прошли полквартала, когда Скай произнес:

– Думаю, ты не полюбила бы меня, если бы действительно знала.

Я остановилась.

– Но я тебя знаю.

– Если бы ты знала все, что я совершил.

– О чем ты?

Скай молчал.

– Расскажи. Посмотрим, буду ли я тебя по-прежнему любить.

– Что ж, – сдался он, – для начала я кое-кого избил. Поэтому меня исключили из школы.

– Это не страшно.

– Я сильно его избил. Очень сильно.

– За что?

Скай на секунду перестал идти.

– Не знаю… Из-за одной девушки, моей знакомой… Я решил, что он воспользовался ею. И, ударив его раз, уже не смог остановиться, как будто вся моя злость вдруг выплеснулась наружу.

Я кивнула. Странно, но почему-то в моих глазах Скай, ввязавшийся из-за подобного в драку, стал выглядеть еще более уязвимым.

– Теперь я люблю тебя даже больше, – прошептала я и замолчала. Вдруг он захочет поделиться чем-то еще?

Мы молча продолжили наш ночной путь. Мы шли вперед, и мою грудь щемило внезапно возникшее чувство.

– Я тоже совершала плохие вещи, – наконец призналась я.

– Например? Забывала домашку? – поддразнил меня Скай.

– Нет. – Мой ответ, наверное, прозвучал зло и резко, потому что Скай вдруг совсем остановился. – Она мертва.

– Я знаю это, Лорел, – мягко ответил он. – Что случилось?

Грудь сдавило и залило свинцовой тяжестью, голова закружилось. Мне пришлось схватиться за руку Ская, чтобы не упасть.

– Я не знаю.

– Знаешь. Ты можешь рассказать мне.

Но я не могла. Мы возвращались на машине из кино. Остановились у ведущих через реку железнодорожных путей, съехав со старого шоссе. Сквозь трещины в дощатом настиле пробивались цветы. Сейчас, вспоминая об этом, я не могла дышать. Река оглушала своим ревом.

Скай держал меня за плечи и повторял:

– Лорел.

Я пыталась сделать вдох, пыталась изо всех сил втолкнуть воздух в легкие. Скай сказал мне смотреть на облачка пара, вылетающие при дыхании. Я дышала, смотрела, как они застывают в воздухе, и ни о чем больше не думала.

– Лорел. Оставайся со мной. Не уходи.

Я видела его лицо ясно и четко, и все дома с их рождественскими огоньками казались тусклыми и расплывчатыми за его спиной. Скай открыл своими «маленькими руками» дверцу во мне, и я плакала и плакала, прижавшись к нему. Он крепко обнимал меня, пока я глухо не рассмеялась. Как будто все это было шуткой. Мне хотелось все это забыть. Мы вновь продолжили свой путь сквозь строй рождественских огней, где каждая светящаяся лампочка становилась четко видна, только когда подойдешь вплотную. И Скай наконец сказал мне:

– Я тоже тебя люблю.

Искренне ваша,

Лорел

Дорогой Джон Китс,

Я смотрю в окно на треснувшие от холода небеса, пропускающие слабые солнечные лучи. Сегодня наступил Новый Год. Уверена, в Калифорнии в этот день воздух бархатно-теплый, все залито светом и пальмы тянутся вверх, навстречу утренней заре. Мама, наверное, сейчас просыпается, радуясь своей новой жизни. Я знаю, что не должна чувствовать это, но, надеюсь, вы меня поймете – я ненавижу ее за то, что она оставила меня.