Письмо в Лабиринт (СИ)

Это непроизносимое название носит одно из самых удивительных явлений в Стране. Это устройства, изготавливаемые Малым Народом и практически ничем не отличающиеся от живых существ: насекомых, птиц, зверей. Чаще всего это всякие диковинные гибриды, как будто крохи берут разные части настоящих животных и комбинируют их между собой, как хотят. Эти существа бегают, видят, слышат, спят. У каждого есть свой характер, они грустят, радуются, привязываются к хозяевам, иногда даже ссорятся друг с другом. В их изготовлении используется какая-то технология «отобразительной сверхвероятности». Когда крохи имели охоту что-то объяснять, они объясняли эту технологию так: «В шрёдингеровом пространстве программа избирает сверхвероятное событие. Это дает ей возможность отобразить это событие в пространстве актуальной вероятности». С твоего разрешения, мой адресат, я больше не буду цитировать слова Малого Народа.

– Глядите, – сказала Нета.

Она взяла из коробки одного жука, повернула брюшком кверху и вдруг ловко сняла с этого брюшка панцирь. Под снятой крышкой передвигался и жил очень сложный и очень маленький механический организм, похожий на микроскопические механические часы.

– Вон, – сказал Малыш, сопя над жуком. – Видишь светится?

В центре механического брюшка зеленела светящаяся точка. Нета бесстрашно поддела ее ногтем, вытащила и показала: это была как будто микроскопическая кнопка со светящейся шляпкой.

– Сердечник, – сказала Нета.

Жук в ее пальцах замер, как будто умер. Но он не умер, а просто стал тем, чем были все тлёги без сердечника: красивой, изящной, с изумительной тонкостью выточенной из неведомого материала игрушкой. Нета ловко вставил кнопку обратно, и жук снова ожил и задвигал лапками.

Но Малый Народ всегда изготавливает тлёгов под какие-то свои определенные цели; обычно этим существам ведется строжайший учет. Я даже представить себе не мог, что тлёга можно поймать в лесу.

– На самом деле таких тут довольно много, – сказала Нета и выпустила жука в коробочку, где он мгновенно затерялся среди своих близнецов. – Никто не знает, почему именно этих тлёгитм Малый Народ просто выпускает бегать. Возможно, для них это такое развлечение.

– Ни хрена себе… простите… развлечение… – пробормотал Морган.

– А зачем они вам? – спросил я.

– Мастера не умеют делать тлёгитм. Но мы научились использовать сердечники этих существ, чтобы создавать… что-то похожее. Обычно мы этим не занимаемся, но иногда…

– Я очень хочу собаку, – сказал Малыш и взглянул на нас с Морганом исподлобья.

– Я пообещала Малышу, что сделаю ему собаку, – сказала Нета. – Если у меня будет достаточное количество сердечников.

– Настоящую собаку, – проговорил Малыш.

– Настолько настоящую, насколько это возможно, – подтвердила Нета. – Малыш занимается поиском тлёгитм, и вместе с этими у нас теперь их двенадцать штук.

– Почти месяц уже ищу, – грустно вставил Малыш.

– А сколько нужно насобирать всего? – спросил Морган.

– Примерно пару тысяч, – ответила Нета. – Ладно, Малыш, пойдем их выпустим к остальным. И мне надо работать.

Нета была занята тем, что строила второй скутер – реплику ее летучей машинки. «Зачем? – переспросила она в ответ на наш вопрос. – А пригодится. Ну... вот у вас в Сети как делают? В кинематографе, например. Если герой ездит на мотоцикле, то покупают несколько одинаковых мотоциклов. Вдруг с одним что-то случится!»

Морган взялся ей помогать, а я больше сидел на солнышке; мне ничего не хотелось делать и никуда не хотелось идти. Малыш исчез из мастерской, Рыжего тоже было не видать. Нета то и дело пускалась в длинные объяснения в ответ на вопросы Моргана, но я не вникал: дремал, рассматривал Нету и слушал их голоса. Мне нравилась внешность Неты и ее голос: звонкий, но всегда какой-то очень твердый и холодный. Она говорила, как будто диктовала студентам лекцию – причем по непостижимой причине это не мешало ее голосу быть очень приятным. Вот на что он больше всего был похож: на звяканье льдинок в стакане с водой. На лекциях у Неты, пожалуй, были бы аншлаги, даже если бы она непрерывно несла какую-нибудь галиматью. Но любви к галиматье не водится, слава Богу, ни за одним мастером.

Только один раз за этот длинный, теплый, пыльный пустой и звонкий день я вступил в их разговор: когда речь зашла о Малыше. Нета объяснила, что родители не разрешают Малышу завести собаку в Лабиринте, но она не видит причин, почему бы ему нельзя это было во Фриланде.

– Разве не проще привести собаку из Лабиринта? – спросил ее Морган. – Ты, может быть, не знаешь, но там очень много собак, которые нуждаются в хозяине.

– А ты пробовал когда-нибудь сюда привести какое-нибудь живое существо из Лабиринта? – спросила его Нета.

– Я ведь не проводник. Аптека! – окликнул он меня. – А ты пробовал?..

– Однажды в детстве, – подумав, вспомнил я. – Я тогда убегал из Лабиринта поминутно. И сразу возвращался. У нас была кошка, и я однажды попытался пройти через гейт с кошкой на руках. Она расцарапала меня и сбежала.

Нета кивнула.