Питерские монстры

– Спасибо, – сказала Алиса чуть разочарованно и пододвинула монеты. – Приятного аппетита.

Зайцу не нужно видеть, за него видят сильные задние лапы и мохнатый подвижный нос. Заяц разгоняется так быстро, что на поворотах его легкое заячье тело заносит. Он не сильно, но обидно ударяется, врезаясь в несколько стволов.

Где-то ухает филин. Волк уже близко. Заяц не видит, но чувствует, как лениво наползает предрассветный туман.

Волк сбавляет скорость. Бежит ровно – в его сердце метроном. Дыхание как у спящего – когда ни о чем не думаешь, не о чем и волноваться.

Волк видит полупрозрачный скелет лошади и лес сквозь нее. Она беззвучно трясет костяной гривой, пьет туман, как будто наращивая собственную вещественность. Спустя несколько минут деревья за лошадью уже почти не видны. Волку кажется, что он слышит ржание и похрапывание. Он останавливается, прислушивается, но от тумана мир становится еще тише.

– Меня съели три сестры, – жалуется лошадь, – а потом отпустили поиграть.

Волк не слышит. Волк клацает зубами на туман и бежит дальше. За кровью зайца.

Заяц чувствует дыхание волка, чувствует его жар, чувствует запах его вонючего меха. Сжимается, понимая, что сейчас будет боль.

Сильным толчком зайца сбивают с ног, и душа его поднимается над мертвым лесом.

– Почти не больно, – думает заяц. Хотя и чувствует когти в своем горбу.

Заяц внезапно ощущает и свой горб, и сильные лапы, и наивно-короткий хвост. Настоящие и вполне живые.

Сверху что-то ухает.

– Поставьте меня, пожалуйста, – просит заяц.

Когти вжимаются глубже.

– Вы псих? Зачем вы меня похитили?

– Сам ты псих. И душевно слепой, – отвечает филин.

Филин опускается на ветку огромного дерева.

– Не дергайся, – говорит филин. – А то пизданешься. А тут высоко.

– Кто здесь? – спрашивает заяц.

Его слух обострился настолько, что слышно журчание крови в венах. Слышно, как в рукописи бренчат буквы, стоящие не на своих местах.

– Ему бы глаза, – говорит кто-то.

– Могу дать только ночные. Дневных и самому мало.

И филин дает зайцу ночное зрение.

И Павлик в теле зайца снова видит.

На стволе огромного дерева он видит старика с длинной-длинной бородой и такими белыми волосами, что больно смотреть.

– Вы пача? – на заячьем спрашивает Павлик.

Но пача понимает. Он вообще хорошо понимает лес.

– Это вы просили привезти рукопись?

– Я-я-я! Это я! – горячо заверяет его пача. – Я ждал, я так ждал! А потом так устал ждать, что уснул. Простите меня, пожалуйста.

Павлик лапой пытается дотянуться до горба с рукописью. Не получается.

– Пока не знаю, как вам ее отдать.

– Это ничего, это решаемо, – отмахивается пача.

– Послушайте, зачем вам эта рукопись? Ведь вы не сможете взять ее с собой. Проснетесь в новом месте, а рукопись останется здесь. Недочитанная.

– Так ведь это моя, моя рукопись. Моя! Я работал над ней пять лет. Съедал каждый вечер и каждое утро выплевывал. Но недавно нечаянно уснул. И все. И нет рукописи. Я обыскал весь лес, но так и не нашел. А там пять лет работы, понимаете?

Павлик понимает, хотя и не до конца. Макс бы понял полностью.

– Но Поллианна Витальевна сказала, что может решить мою проблему. Она дивная женщина. Такая кроткая и услужливая.

Сам Павлик удивляется словам о кротости Поллианны Витальевны, в то время как его заячьи уши нервно дергаются на звук. Павлик слышит, как волк подходит все ближе.

Волк приближается к огромному дереву и видит на его ветке огромного филина, старика и зайца. Его зайца. Непроизвольно облизывается.

– Кажется, ваш друг пришел, – говорит пача. – Он у вас всегда такой кровожадный?

– Изредка, – отвечает Павлик и смотрит вниз. Заячьи инстинкты говорят бежать.

– Вы не могли бы опустить меня вниз? – спрашивает Павлик у филина.

– Говно вопрос, – отвечает филин. – Только он ведь тебя сожрет.

– Постараюсь договориться. Раньше мы всегда друг друга понимали.

– Значит, ты Максим, – утвердительно сказала Маргарита.

Маленький Макс кивнул. Он еще никогда не видел настолько красивых женщин.

Маргарита села на маленькую кровать маленького Максима, достала мундштук и закурила.

– Дедушка говорит, что курение убивает, – сказал Макс.

– Дедушка прав. Но призраку второй раз умереть не страшно, а вам, – Маргарита осмотрела мальчиков, – пока еще очень рано. Получается, никому, кроме меня, это не повредит. – Значит… – Маргарита обратилась уже к призраку. Ее голос зазвучал звонче и больно отдавался в ушах. – Значит, вы недовольны своим существованием?

Призрак посмотрел на нее без интереса, как смотрел за окно или на ковер.

– Я его заслужил. Целиком и полностью.

– Можно поинтересоваться, чем?

Призрак грустно посмотрел на Маргариту и ушел в шкаф.

– Сядь, – сказала Маргарита так, что все люстры на всех пяти этажах дома мелко задрожали.

Призрака как будто кто-то вынул из шкафа и усадил обратно на стул.

– Весьма убедительно. – Он поправил воротник на своей полупрозрачной рубашке. – Я отвечу на все ваши вопросы. Но не при детях же.

– Почему это? – Маргарита искренне удивилась. – Вы думаете, им не любопытно узнать, что с вами произошло? Или вы, может быть, думаете, что они не знают про смерть? Поверьте, они все знают. Рассказывайте.