Пламенные эвкалипты

— Но не в Бангари же, — возразил Джек. — В конце концов, и пусть себе хозяйничает на кухне, но только в свое рабочее время. Честно признаться, его коленцами я сыт по горло, да и бесконечными индийскими праздниками тоже — ему лишь бы не работать.

И Джек вышел из столовой. Эбби слышала, как в кухне повар гремит посудой. Вслед за тем она и Сибил услыхали голос Джека.

— Сабу, вас взяли заниматься кухней, — строго заметил он. — И отныне вам будут оплачивать только рабочие дни. Не хотите возиться с готовкой, что ж, пожалуйста, но Эбби будет вольна заходить в кухню во всякое время. И не вздумайте впредь повышать на нее голос.

— И вы называете бурду, которую она состряпала, обедом? — вызывающе вопросил Сабу. — У нас в Индии на помойках получше можно найти еду.

Эбби вздрогнула, чувствуя, как к щекам медленно приливает краска.

— У нее такая стряпня, что пальчики оближешь, — сказал Джек. — Я в совершенном восторге. — Тут он повернулся к Эльзе с Марией — те сидели и ели, вжав головы в плечи. — А вы, крошки, что скажете о ее стряпне?

Тарелки у девчушек были почти пусты, но в глазах у обеих, когда они лишь мельком взглянули на Сабу, читался испуг.

— Вкусно, — тем не менее призналась Эльза, стараясь не смотреть индусу в глаза.

— Вот видишь, Сабу. Не хочешь готовить, вместо тебя найдутся другие. Заруби это себе на носу! — Джек вышел из кухни, а Сабу, весь в испарине, что-то бормотал себе под нос на своем наречии.

Между тем в столовой Сибил воззрилась на Эбби с нескрываемой злостью.

— Я, право же, думала, что уж лучше пусть все будут сытые, чем голодные, — тихо промолвила Эбби.

— Ой ли? Сдается мне, что тебе просто хотелось угодить моему сыну, — холодно сказала Сибил.

Эбби неприятно удивилась, поскольку то, что имела в виду Сибил, ей не понравилось.

— Не знаю, смогу ли я когда-нибудь расплатиться за милость, которую оказал мне ваш сын, — молвила она. — Но я постараюсь.

— Джек слишком добр, как и его отец. Всякую приблудную собачонку привечает, — съязвила Сибил. — Но ты здорово опростоволосилась. Не надо было распоряжаться на кухне. Ну а теперь, когда Джек вознамерился урезать жалованье Сабу, тебе здесь уж точно придется несладко. Продержишься неделю — считай, повезло. — С этими словами Сибил встала из-за стола, предоставив Эбби любоваться на свою тарелку, к которой она едва притронулась.

— Хорошенькое начало, — вздохнула Эбби. — Я здесь только первый день и уже успела нажить себе двух врагов. — Она встала и принялась было собирать тарелки, но передумала. Ей не хотелось возвращаться на кухню и слушать, как Сабу гремит посудой. Вместо этого она поднялась к себе в комнату.

Эбби ненадолго присела на кровать; только она обрадовалась, что у нее наконец появился свой угол, и вот теперь эта милая комнатка превратилась в темницу, обнесенную со всех сторон глухими стенами. Эбби распахнула застекленную дверь и вышла на балкон. Облокотившись на перила, она посмотрела вдаль, но восхититься окружающими видами не смогла. Глаза у нее затуманились от слез. За что бы она ни взялась, все падало из рук, и жизнь ее после смерти отца становилась только хуже. В компаньонки Сибил, ясное дело, лучше всего сгодилась бы пустынная змея тайпан, но она сама тоже хороша: не прошло и часа — умудрилась довести до белого каления здешнего работника. Но это еще что: ведь ее наверняка разыскивает полиция в связи со смертью Эбенезера Мэйсона. Что может быть хуже?

— Мне так не хватает тебя, папа! — вздохнула Эбби. Ее голос дрожал от боли и волнения, а сердце разрывалось от горя. Она перегнулась через перила, дав волю слезам, которые градом падали вниз, стекая по ее щекам.

Тут ее взгляд привлекла суета внизу. За углом балкона ей был виден огород — она заметила, как из задней двери выбросили какой-то большой шматок. И тот, перелетев через весь огород, шмякнулся в дальнем его конце. Эбби показалось, что это кусок того самого окорока, который она нарезала к обеду, хотя точно определить было трудно. В мгновение ока на него набросился Макс. Он обхватил его лапами и начал пожирать. Когда подоспели другие собаки, Макс схватил его зубами и бросился прочь. Эбби перегнулась через перила еще больше и увидела Сабу: тот стоял у задней двери и хитро ухмылялся. Она поняла — это он выбросил окорок, потому что, похоже, затаил на нее злобу Ей не верилось, что он был способен на такое.

Тут на балкон из своей спальни вышла Сибил и ахнула, увидев, как Эбби свесилась через перила. Она бросилась к ней и схватила за руку.

— Что ты делаешь? — резко спросила она.

Эбби в испуге обратила на Сибил влажные от слез глаза.

— Брось эти свои глупости! — рыкнула Сибил, слегка одернув ее.

— Что? — удивилась Эбби, не сразу сообразив, что Сибил, пожалуй, подумала, будто она собралась броситься с балкона. Она хотела объяснить, почему оказалась здесь, но поняла, что не сможет рассказать, как повар скормил собакам совсем свежий окорок. Ей не хотелось подливать масла в огонь.